Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Философия :: Европейская :: Германия :: Ницше :: Фридрих Ницше - Так говорил Заратустра
<<-[Весь Текст]
Страница: из 134
 <<-
 
     Я стою перед самой  высокой  своею  горой  и  перед  самым
долгим своим странствованием; поэтому я должен спуститься ниже,
чем когда-либо поднимался я:
     --   глубже   погрузиться   в  страдание,  чем  когда-либо
поднимался я, до самой черной волны его! Так хочет судьба  моя.
Ну что ж! Я готов.
     Откуда   берутся  высочайшие  горы?  --  так  спрашивал  я
однажды. Тогда узнал я, что выходят они из моря.
     Об этом свидетельствуют породы их и склоны вершин  их.  Из
самого низкого должно вознестись самое высокое к своей вершине.
---------------------------------------------------------------------------

     Так  говорил Заратустра на вершине горы, где было холодно;
но когда он достиг близости моря и  наконец  стоял  один  среди
утесов,  усталость от пути и тоска овладели им еще сильнее, чем
прежде.
     Теперь еще все  спит,  говорил  он,  спит  также  и  море.
Чуждое, сонное смотрит его око на меня.
     Но  ею  теплое дыхание чувствую я. И я чувствую также, что
оно грезит. В грезах мечется оно на жестких подушках.
     Чу! Как оно стонет от тяжких воспоминаний! Или от недобрых
предчувствий!
     Ах, я разделяю твою печаль, темное чудовище, и из-за  тебя
досадую я на себя самого.
     Ах,  почему  нет  в  моей руке достаточной силы! Поистине,
охотно избавил бы я тебя от тяжелых грез! --
     И пока Заратустра так  говорил,  смеялся  он  с  тоскою  и
горечью  над  самим  собой.  Как! Заратустра! сказал он, ты еще
думаешь утешать море?
     Ах,  ты,   любвеобильный   глупец   Заратустра,   безмерно
блаженный  в  своем  доверии!  Но  таким  был ты всегда: всегда
подходил ты доверчиво ко всему ужасному.
     Ты хотел приласкать всех чудовищ. Теплое дыхание,  немного
мягкой  шерсти  на  лапах  --  и  ты  уже  готов был полюбить и
привлечь к себе.
     Любовь есть опасность для самого одинокого;  любовь
ко  всему,  если  только  оно  живое! Поистине, достойны
смеха моя глупость и моя скромность в любви! --
     Так говорил  Заратустра  и  опять  засмеялся:  но  тут  он
вспомнил  о  своих  покинутых друзьях -- и, как бы провинившись
перед ними своими мыслями,  он  рассердился  на  себя  за  свои
мысли.  И  вскоре смеющийся заплакал -- от гнева и тоски горько
заплакал Заратустра.

     О призраке и загадке

     1

     Когда среди моряков распространился слух,  что  Заратустра
находится  на корабле, -- ибо одновременно с ним сел на корабль
человек, прибывший с  блаженных  островов,  --  всеми  овладело
великое  любопытство и ожидание. Но Заратустра молчал два дня и
был холоден и глух от печали, так что не отвечал ни на взгляды,
ни на вопросы. К вечеру же второго дня отверз он уши свои, хотя
и продолжал молчать: ибо много необыкновенного и опасного можно
было  услышать  на   этом   корабле,   пришедшем   издалека   и
собиравшемся  плыть  еще  далее.  Заратустра же любил всех, кто
предпринимает  дальние  странствования  и  не  может  жить  без
опасности.  И  вот,  пока  слушал  он  других,  развязался  его
собственный язык, и лед сердца его разбился -- тогда  начал  он
так говорить:
     --   Вам,   смелым  искателям,  испытателям  и  всем,  кто
когда-либо плавал под коварными парусами по страшным морям, --
     вам, опьяненным загадками,  любителям  сумерек,  чья  душа
привлекается звуками свирели ко всякой обманчивой пучине,
     -- ибо вы не хотите нащупывать нить трусливой рукой и, где
можете   вы   угадать,   там   ненавидите  вы  делать
выводы, --
     вам одним расскажу я загадку, которую видел  я,  --
призрак, представший пред самым одиноким.
     Мрачный  шел я недавно среди мертвенно-бледных сумерек, --
мрачный и суровый, со стиснутыми зубами.  Уже  не  одно  солнце
закатилось для меня.
     Тропинка,  капризно  извивавшаяся  между камнями, злобная,
одинокая, не желавшая ни травы, ни кустарника,  --  эта  горная
тропинка хрустела под упрямством ноги моей.
     Безмолвно ступая среди насмешливого грохота камней, стирая
в прах  камень, о который спотыкалась моя нога, -- так медленно
взбирался я вверх.
     Вверх: наперекор духу, увлекавшему меня вниз, в  пропасть,
 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 134
 <<-