знаки любви.
     Ибо скорее хотел бы я быть поденщиком в подземном  мире  и
служить  теням  минувшего!  --  Тучнее  и  полнее вас обитатели
подземного мира!
     В том и горечь моей утробы, что ни нагими, ни  одетыми  не
выношу я вас, вы, современники!
     Все,  что  есть  удушливого в будущем и что некогда пугало
улетевших птиц,  поистине  более  задушевно  и  внушает  больше
доверия, чем ваша "действительность".
     Ибо  так  говорите  вы:  "Мы  всецело  действительность, и
притом без веры и суеверия"; так выпячиваете вы  грудь  --  ах,
даже и не имея груди!
     Но  как  могли  бы вы верить, вы, размалеванные! --
вы, образа всего, во что некогда верили!
     Вы --  ходячее  опровержение  самой  веры  и  раскромсание
всяких  мыслей. Неправдоподобные -- так называю я
вас, вы, сыны действительности!
     Все времена пустословят друг против друга в ваших умах; но
сны и  пустословие  всех   времен   были   все-таки   ближе   к
действительности, чем ваше бодрствование!
     Бесплодны  вы;  потому и недостает вам веры. Но кто
должен был созидать, у того были всегда свои вещие сны и звезды
знамения -- и верил он в веру! --
     Вы -- полуоткрытые ворота, у которых  ждут  могильщики.  И
вот   ваша  действительность:  "Все  стоит  того,  чтобы
погибнуть".
     Ах, вот стоите вы предо мной с торчащими ребрами! И многие
из вас хорошо понимали это и сами.
     И они говорили: "Кажется, Бог, пока спал я, что-то отнял у
меня? Поистине, достаточно, чтобы сделать из этого самку!
     Удивительна скудость ребер  моих!"  --  так  говорили  уже
многие из людей настоящего.
     Да,  смех  вызываете  вы  во  мне,  вы,  современники! И в
особенности когда вы удивляетесь сами себе!
     И горе мне, если бы не мог я смеяться над вашим удивлением
и должен был глотать все, что есть противного в ваших мисках!
     Но я хочу отнестись к вам легче, ибо нечто  тяжелое
должен  нести  я;  и  что мне за дело, если жуки и летучие гады
сядут на мою ношу!
     Поистине, не станет же она от того тяжелее! И не  от  вас,
вы, современники, должна прийти ко мне великая усталость. --
     Ах,  куда  же еще подняться мне с моей тоской! Со всех гор
высматриваю я страны отцов и матерей.
     Но родины не нашел я нигде: тревожно мне во всех городах и
рвусь я прочь из всех ворот.
     Чужды мне и смешны современники; к ним еще недавно  влекло
меня сердце; и изгнан я из стран отцов и матерей.
     Так  что  люблю  я  еще  только  страну детей моих,
неоткрытую, лежащую в самых далеких морях; и пусть ищут и  ищут
ее мои корабли.
     Своими детьми хочу я искупить то, что я сын своих отцов; и
всем будущим -- это настоящее! --
     Так говорил Заратустра.

     О непорочном познании

     Когда  вчера  взошел  месяц,  я думал, что он хочет родить
солнце: так широко, как роженица, лежал он на горизонте.
     Но он обманул меня своей беременностью;  и  скорее  еще  я
поверю, что месяц -- мужчина, чем что он -- женщина.
     Конечно,   мало   похож   на   мужчину   этот  застенчивый
полуночник. Поистине, с нечистой совестью бродит он по крышам.
     Ибо полон он похоти и ревности, этот монах в месяце, падок
он до земли и всех радостей влюбленных.
     Нет, я не люблю его, этого кота на  крышах!  Противны  мне
все, кто подкрадывается к полузакрытым окнам!
     Набожно  и  молча  бродит  он  по звездным коврам; но я не
люблю мужских ног, ступающих тихо, на которых  не  звенят  даже
шпоры.
     Праведна  поступь  любого  правдивца;  но  кошка  ходит по
земле, крадучись. Взгляни, по-кошачьи восходит луна и нечестно.
---------------------------------------------------------------------------

     Это сравнение прилагаю я к вам, чувствительные лицемеры, к
вам, ищущим "чистого познания"! Вас называю я -- сластолюбцами!
     Вы также любите землю и земное -- я хорошо  разгадал  нас!
--  но  стыд  в вашей любви и нечистая совесть, -- вы похожи на
луну!
     В презрении к земному убежден ваш дух, но не ваше нутро; а
оно сильнейшее в вас!