конечно же снизу, не сверху, так только и действует оно. Может быть, ты знаешь 
людей в твоем окружении, которые и сами должны смотреть на себя лишь на 
определенном расстоянии, чтобы найти себя вообще сносными или притягательными и 
излучающими силу; самопознание им противопоказано.
16
Через тропинку. 
Общаясь с людьми, которые стыдятся своих чувств, надо уметь притворяться; они 
испытывают внезапную ненависть к тому, кто уличает их в каком-то нежном или 
мечтательном и взволнованном чувстве, словно бы подсматривая их секреты. Если 
хотят оказать на них благотворное воздействие в такие мгновения, пусть 
рассмешат их или обронят какую-нибудь холодную злую шутку: их чувство остынет 
от этого, и они вновь овладеют собою. Я, впрочем, рассказываю мораль прежде 
самой истории. - Некогда мы были так близки друг другу, что, казалось, ничто 
уже не в силах было помешать нашей дружбе и нашему братству, и лишь одна узкая 
тропинка пролегала между нами. Как раз в тот момент, когда ты захотел вступить 
на нее, я спросил себя: "Ты хочешь перейти ко мне через тропинку?" - и тут тебе 
тотчас же расхотелось это: когда же я снова спросил тебя, ты уже погрузился в 
молчание. С тех пор горы и бурные потоки пролегли между нами, и все, что 
разделяет и отчуждает, и, если бы мы даже хотели подойти друг к другу, мы не 
смогли бы больше это сделать! Но, вспоминая нынче ту узкую тропинку, ты уже не 
находишь слов - только рыдания и удивление.
17
Мотивировать свою бедность. 
Мы, конечно, не можем никаким фокусом превратить бедную добродетель в богатую и 
изобильную, но мы, пожалуй, можем превосходно истолковать ее бедность в 
терминах необходимости, так что ее вид не будет уже причинять нам боли, и мы не 
будем корчить из-за нее року полные упреков рожи. Так поступает умный садовник, 
который проводит скудную водичку своего сада через руку какой-нибудь нимфы и 
таким образом мотивирует ее скудность: и кто только, подобно ему, не нуждается 
в нимфах!
18
Античная гордость. 
Нам недостает античной окраски благородства, потому что в нашей душе 
отсутствует понятие об античном рабе. Грек благородного происхождения находил 
между высотой своего положения и самым низким положением такое чудовищное 
количество промежуточных ступеней и такое расстояние, что он едва ли мог 
отчетливо видеть раба: даже Платон не вполне уже видел его. Иное дело мы, 
привыкшие к учению о равенстве людей, хотя и не к самому равенству. Существо, 
не способное распоряжаться собою и лишенное всяческого досуга, нисколько не 
выглядит в наших глазах чем-то презренным; в каждом из нас, быть может, есть 
слишком много такого рабства, сообразно условиям нашего общественного порядка и 
деятельности, которые существенным образом отличаются от порядка и деятельности 
древних. - Греческий философ проходил через жизнь с тайным чувством, что рабов 
гораздо больше, чем предполагают, - именно, что каждый человек есть раб, если 
он не философ; гордость распирала его, когда ему приходило в голову, что и 
могущественнейшие властители земли принадлежат к числу его рабов. И эта 
гордость чужда нам и невозможна для нас: даже как сравнение слово "раб" лишено 
для нас своей полной силы.
 

19
Зло. 
Исследуйте жизнь лучших и плодотворнейших людей и народов и спросите себя, 
может ли дерево, которому суждено гордо прорастать ввысь, избежать дурной 
погоды и бурь, и не принадлежат ли неблагоприятное стечение обстоятельств и 
сопротивление извне, всякого рода ненависть, ревность, своекорыстие, недоверие, 
суровость, алчность и насилие к благоприятствующим обстоятельствам, без которых 
едва ли возможен большой рост даже в добродетели? Яд, от которого гибнет слабая 
натура, есть для сильного усиление - и он даже не называет его ядом.
20
Достоинство глупости. 
Еще несколько тысячелетий по пути последнего столетия! - и во всем, что делает 
человек, обнаружится высочайшая смышленность; но как раз тем самым смышленность 
и потеряет все свое достоинство. Тогда хоть и будет необходимым быть умным, но 
в столь обычном и общем смысле, что более благородный вкус воспримет эту 
необходимость как пошлость. И подобно тому как тирания истины и науки была бы в 
состоянии высоко поднять цены на ложь, так и тирания смышленности смогла бы 
вызвать новый вид благородного чувства. Быть благородным - будет, возможно, 
означать тогда: иметь в голове глупости.
21
Учителям самоотверженности. 
Добродетели человека оцениваются положительно не с точки зрения действий, 
которые они оказывают на него самого, а с точки зрения действий, которые мы 
предполагаем в них для нас и для общества, - в восхвалении добродетелей с 
давних пор выказывали слишком мало "самоотверженности", слишком мало 
"неэгоистичности"! Иначе должны были бы увидеть, что добродетели (скажем, 
прилежание, послушание, целомудрие, благочестие, справедливость) большей частью 
вредны для их обладателей, как влечения, которые слишком пылко и ненасытно 
господствуют в них и не позволяют разуму уравновешивать себя другими влечениями.
 Если у тебя есть добродетель, действительная, цельная добродетель (а не одно