убегают прочь.
36
Возражение. Или, может быть, суждению, что психологическое наблюдение 
принадлежит к усладительным, целебным и облегчающим средствам бытия, можно 
противопоставить обратное соображение? Может быть, люди достаточно убедились в 
неприятных последствиях этого искусства и теперь сознательно отклоняют от него 
взоры тех, кто хотят воспитывать себя? В самом деле, известная слепая вера в 
благость человеческой природы, врожденное отвращение к анализу человеческих 
действий, своего рода стыдливость перед обнаженностью души, быть может, 
действительно более желательны для общего блага человека, чем это полезное в 
отдельных случаях свойство психологической дальнозоркости; и, быть может, вера 
в добро, в добродетельных людей и добродетельные поступки, в обилие безличной 
благожелательности в мире сделала людей лучшими, поскольку она сделала их менее 
недоверчивыми. Когда с восторгом подражают героям Плутарха и испытывают 
отвращение к тому, чтобы подозрительно доискиваться истинных мотивов их 
поступков, то это идет на пользу, правда, не истине, но благополучию 
человеческого общества: психологическое заблуждение и вообще смутность в этой 
области помогают прогрессу человечности, тогда как познание истины, быть может, 
движется вперед благодаря возбудительной силе гипотезы, которую Ларошфуко 
поставил во главе первого издания своих "Sentences et maximes morales": "Ce que 
le monde nomme vertu n'est d'ordinaire qu'un fantome forme par nos passions a 
qui on donne un nom honnete pour faire impunement ce qu'on veut". Ларошфуко и 
другие французские мастера по части испытывания души (к которым недавно 
присоединился и немец, автор "Psychologische Beobachtungen") походят на метко 
целящихся стрелков, которые всегда попадают в черную точку - но в черную точку 
человеческой природы. Их умелость возбуждает изумление, но под конец зритель, 
руководствующийся не духом науки, а духом человеколюбия, быть может, проклянёт 
искусство, которое, по-видимому, внедряет в души людей чувства умаления и 
подозрительности.
37
Тем не менее. Но как бы ни обстояло дело с балансом актива и пассива, в 
современном состоянии определенной специальной науки стало необходимым 
пробуждение морального наблюдения, и человечество не может избегнуть жестокого 
зрелища психологической прозекторской с ее скальпелями и щипцами. Ибо здесь 
повелевает та наука, которая спрашивает о происхождении и истории так 
называемых моральных чувств и которая в своем дальнейшем развитии должна 
поставить и разрешить сложные социологические проблемы, - прежняя философия 
совсем не знала последних и под самыми жалкими предлогами постоянно избегала 
исследования происхождения и истории моральных чувств. Каковы были последствия 
этого - можно теперь обозреть весьма отчетливо, после того как на многих 
примерах было показано, что заблуждения величайших философов обыкновенно имеют 
своей исходной точкой неверное объяснение определенных человеческих поступков и 
чувств - на основе, например, ошибочного анализа так называемых неэгоистических 
поступков строится ложная этика, в угоду последней, в свою очередь, берутся в 
помощь религия и мифологические чудища, и, наконец, тени этих темных духов 
омрачают и физику, и все миросозерцание. Но если установлено, что 
поверхностность психологического наблюдения ставила и вновь постоянно ставит 
человеческим суждениям и заключениям опаснейшие сети, то теперь необходима та 
выдержка в работе, которая не устает собирать камень за камнем и камешек за 
камешком, - необходимо воздержанное мужество, чтобы не стыдиться такой скромной 
работы и бороться со всяким пренебрежением к последней. Несомненно, что 
бесчисленные отдельные замечания о человеческом и слишком человеческом были 
впервые открыты и высказаны в кругах общества, которые привыкли приносить 
всякого рода жертвы не научному познанию, а остроумию и желанию нравиться; и 
благоухание этой старой родины моралистической сентенции - весьма 
соблазнительное благоухание - почти неразрывно связалось со всем этим родом 
подобной литературы; так что в свою очередь ученый человек непроизвольно 
обнаруживает некоторое недоверие к этому роду и к его серьезности. Но 
достаточно только указать на его плоды: ибо уже теперь начинает обнаруживаться, 
какие серьезнейшие плоды вырастают на почве психологического наблюдения. Каково 
основное положение, до которого доходит с помощью своего режущего и 
рассекающего анализа один из смелейших и холоднейших мыслителей, автор книги "О 
происхождении моральных чувств"? "Моральный человек, - говорит он, - стоит не 
ближе к интеллигибельному (метафизическому) миру, чем физический человек". Это 
положение, ставшее твердым и острым под ударами молота исторического познания, 
когда-нибудь, в каком-либо отдаленном будущем, послужит, может быть, топором, 
который подсечет корень "метафизической потребности" людей, - больше ли за 
здравие, чем за упокой всеобщего блага, - кто бы мог ответить на это? - но во 
всяком случае как положение, чреватое самыми значительными последствиями, 
одновременно и страшное, и плодотворное, и смотрящее на мир тем двойным ликом, 
который присущ всем великим познаниям.
38
В каком смысле полезно. Итак, пусть останется нерешенным вопрос, приносит ли 
психологическое наблюдение больше пользы или больше вреда для людей; достоверно 
только то, что оно необходимо, потому что наука не может обойтись без него. 
Наука же вообще не считается с последними целями, точно так же, как не 
считается с ними природа; напротив, подобно тому как последняя осуществляет 
иногда вещи высочайшей целесообразности без всякого сознательного намерения, 
так и истинная наука, которая есть подражание природе в понятиях, будет иногда, 
а может быть и часто, содействовать пользе и благополучию людей и достигать