Этот момент, правда, имеет даль, широту и глубину а, он есть небо и земля и 
их в себе и вовне бесконечная организация. Если мы говорим, что другое есть 
исчерпывающий момент, что оно есть только сверкание молний, исчезающей 
непосредственно в момент своего появления, звучание слова, которое, будучи 
сказанным и услышанным, исчезло в своем внешнем существовании, то нам в этом 
моментальном все еще представляется мгновенность времени с его «перед» и 
«после», но то, о чем здесь говорим, не есть ни в том, ни в другом — ни в 
предшествующем, ни в последующем моменте. Нужно вообще устранить всякое 
определение времени, будь то длительность или «теперь», и установить только 
простой момент другого, простую мысль, ибо другое есть абстракция. 
   Эта абстракция распространяется на временной и пространственный мир, потому 
что она есть простой момент самой идеи и поэтому принимается ею целиком; но 
   251 
   так как это — момент инобытия, то это — непосредственное, чувственное 
распространение. 
   Вопросы вроде следующих: является ли мир — или материя — вечным или данным 
от века, или же он имел начало во времени,— эти вопросы относятся к пустой 
метафизике рассудка. Когда говорят «от века», то сама вечность выступает как 
некоторое бесконечное время, представленное в соответствии с дурной 
бесконечностью, выступает лишь как бесконечность рефлексии и определение 
рефлексии, ведь мир есть область противоречия, а нем идея выступает в не 
соответствующем ей определении. Подобно тому как мир входит в представление, 
входит в него и время, а затем, через рефлексию, эта бесконечность, или 
вечность; но мы должны сознавать, что это определение не имеет никакого 
отношения к самому понятию. 
   Другой вопрос или отчасти дальнейший смысл этого же вопроса состоит в том, 
что мир, или материя, поскольку она должна быть от века, выступает как 
несотворенная, непосредственно для себя сущая. При этом в основе лежит 
рассудочный разрыв формы и материи; однако материя и мир по их основному 
определению суть другое, отрицательное, то, что само является лишь моментом 
положенного бытия. Это является противоположностью самостоятельного и в своем 
наличном бытии снимает себя и выступает как момент процесса. Природный мир 
относителен, он есть явление, то есть он выступает в качестве такого не только 
для нас, но в себе, и его качество состоит в том, чтобы переходить в последнюю 
идей и быть принятым в нее обратно. В определении самостоятельности инобытия 
содержится то, в чем находили свое основание различные метафизические 
определения алз96 , у древних, а также у философствовавших христиан, главным 
образом у гностиков. 
   Инобытие мира есть то, благодаря чему он выступ, как сотворенный, а не в 
себе и для себя сущий, и если проводится различие между началом как творением 
сохранением наличного, то причиной тому — представление, что такой чувственный 
мир в действительности наличествует, есть нечто сущее. Поэтому справедливо 
издавна установлено, что, поскольку мир не есть бытие, для себя существующая 
самостоятельность, то сохранение есть творение. Но можно сказать, что творение 
есть тоже и сохранение, поскольку тем самым было бы сказано 
   252 
   что в качестве момента инобытия выступает сам момент идеи, или налицо была 
бы, как и раньше, предпосылка, что творению предшествует сущее. 
   Поскольку теперь инобытие определено как тотальность явления, то в нем самом 
выражается идея, и это вообще есть то, что называется мудростью бога. Но 
мудрость — это еще всеобщее выражение, и задача философского познания состоит в 
том, чтобы познать это понятие в природе, постигнуть ее как систему, в которой 
отражается божественная идея. Последняя обнаруживается, но ее содержание само 
есть явление себя, различение себя как чего-то другого и принятие этого другого 
в себя, так что этот возврат есть в такой же мере внешнее, как к внутреннее. В 
природе эти ступени распадаются на систему царств природы, из которых наивысшим 
является царство жизни. 
   Но жизнь, высшее изображение идеи в природе, состоит лишь в том, чтобы 
принести себя в жертву,— такова отрицательность идеи по отношению к этому ее 
существованию — и стать духом. Дух возникает посредством природы, то есть он 
имеет в ней свою противоположность, через снятие которой он есть для себя и 
есть дух. 
   Конечный мир — это сторона различия по отношению к стороне, которая остается 
в своем единстве; таким образом, конечный мир распадается на природный мир и 
мир конечного духа. Природа вступает в отношение к богу только через человека, 
а не сама по себе, ибо природа не есть знание, бог же есть дух, природа не 
знает о боге. 
   Она сотворена богом, но она сама по себе не вступает в отношение к богу в 
том смысле, что она не является знающей. Она существует только в отношении к 
человеку, и по отношению к человеку она есть то, что называется стороной его 
зависимости. 
   Поскольку она познается мышлением, ибо создана богом, в ней есть рассудок, 
разум, постольку мыслящий человек знает ее; тем самым она ставится в отношение 
к божественному, поскольку познается ее истина. 
   Сюда не относятся многообразные формы отношения конечного духа к природе, их 
научное рассмотрение совпадает предмет феноменологии духа, или учения о духе. 
Здесь это отношение должно быть рассмотрено внутри веры религии так, чтобы 
природа выступала для человека не только как этот непосредственный, внешний мир,
 как мир, в котором человек познает бога; таким образом, 
   253