имело в нем свой источник; но отрицательное в природе, то есть именно то, чем 
она отличается от положительного, совершенного, от бога, понималось как чисто 
отрицательное, небожественное, не имело ни положительного источника, ни 
реальной причины и потому определялось по своему происхождению относительно 
познания как непознаваемое, непостижимое, ибо определение благого 
предполагалось как абсолютное, единственно реальное определение. Таким образом, 
противоположность бога или отличие от него, которое, как уже сказано, вообще 
можно назвать природой, оказывалось вне бога, а бог не мог уже определяться как 
живая, действительная духовность; ибо он является живым духом лишь тогда, когда 
и поскольку он, как понимает его Яков Бёме, включает в себя свое различие от 
себя и в этом другом, в этом различии становится для себя самого предметом, 
раскрывается себе, становится сознанием. Различие от бога в самом боге есть 
единственный источник его и всякой актуальности и самопроизвольности, родник 
самодеятельной жизни, из себя самой творящей и черпающей сознание. Для 
объяснения и подтверждения этого изложения может служить следующее место 
последователя Я. Бёме Диппеля 28 ("Fatum fatuum" Слепая необходимость, Альтона, 
1730):
"Как всякое настоящее творение имеет в себе духовного деятеля, который 
располагает и оживляет внешнюю материю, так наш рассудок может заметить 
известную аналогию в сущности самого бога, прежде чем он создал все вещи. Ибо 
иначе нельзя было бы понять, как бог обладает совершенством в своей собственной 
сущности или может быть доволен и блажен, если бы в его сущности не было 
пассивной основы, в которой определяется и познается активность, так что 
слишком отвлеченные metaphysicimculi метафизики и схоластические мечтатели 
положили основание атеизму своим нелепым определением сущности бога, называя 
его acturn purum (чистой деятельностью) или только деянием; ибо, если бог есть 
только деяние, то он не может состоять в себе самом... но должен иметь objecta 
объекта вне себя, на которые он изливает свою активность". Дух, самосознание 
суть лишь объективные определения, предикаты, которые субъект высказывает о 
боге и прилагает к нему, когда различие от бога полагается вне бога; они суть 
имманентные самоопределения, лишь когда бог, так сказать, сам себя конструирует 
как дух, в нем самом происходит вневременное рождение его как духа. Но лишь 
когда отрицательное бога содержится в нем самом, - причем оно, однако, именно 
потому, что содержится в нем, как покажет далее изложение Бёме, не есть 
отрицательное по отношению к нему, - сознание, дух, является не мертвым 
предикатом, но живым самоопределением бога. Ибо без различия, без 
противоположности, без раздвоения, по Бёме, невозможно ни познание, ни 
сознание: лишь в другом, в своей противоположности, тождественной с его 
сущностью, нечто уясняется самому себе и осознается. Если же природа полагается 
не в самом боге как единая с ним, как такая, в которой он находится 
одновременно в себе и для себя, имея её в себе, если она выделяется вне его, то 
бог становится только личностью, личной сущностью, которая хотя и 
представляется посредством субъекта как дух и сознание, но не есть таковая на 
деле, исходя из себя самой, так как если полагать противоположность бога - 
природу, являющуюся условием сознания, вне бога, то и различие бога от природы 
оказывается вне его, в различающем бога субъекте, но не есть саморазличение 
бога.
Надо ещё особо заметить, что Бёме очень часто повторяет эти свои существенные 
мысли и, высказывая общие основания своей теософии, соединяет изумительную 
ясность с наибольшей глубиной, но в пестром нагромождении деталей, как в 
сказочном мире, у читателя рябит в глазах, и все определенные понятия исчезают. 
Причина этого не только в том, что у него нет никакого метода и логики, никаких 
орудий для овладения предметами и надлежащего определения их, что он вместо 
мысленных определений, дающих познания, применяет для определения предметов 
формы душевной жизни и чувственности, чувственные свойства и поэтому создает 
представления, столь же темные, как чувства и чувственные ощущения, и в 
стремлении своего духа вывести мысли на свет часто прибегает к самым 
произвольным и странным признакам и вспомогательным средствам. Причина лежит 
глубже. Яков Бёме - теософический или религиозный натурфилософ. Он хочет 
объяснить нам не только, как из природы бога возникает дух бога, но также и как 
из природы или сущности бога возникает действительная природа, как произошли 
солнце, луна и звезды, небо и земля, огонь и вода, горы и камни, деревья и 
травы животные и люди, французы и шведы, чесотка и проказа, словом, он хочет 
открыть нам все тайны астрономии, физики, геологии, минералогии, физиологии и 
патологии, уверенный в том, что так как все возникло от бога, то все может 
также быть познано из него, что в Христе, или боге, скрыты сокровища всякого 
знания, что поэтому, чтобы знать все, надо знать лишь бога. Он хочет дать нам 
самые специальные знания о вещах, о которых ничего не знает, не имеет никаких 
представлений, кроме самых поверхностных, внушенных впечатлениями, которые были 
произведены ими на его ум и фантазию; не удивительно, что он впадает здесь в 
самую произвольную, беспочвенную, часто нелепую и пошлую фантастику. Яков Бёме 
представляет прямую противоположность Бэкона. Тогда как последний выводит все 
извне, из опыта, этот philosophus teutonicus тевтонский философ выводит все a 
priori из бога, то есть из себя. Яков Бёме олицетворяет человеческое невежество,
 утверждающее себя как божественное всеведение. Но именно в этом божественном, 
блаженном невежестве, вера которого в свое всеведение не нарушается никакими 
вторжениями эмпирии, в этой мистической светотени его сердечного и 
фантастического мировоззрения, не просвещенного мирским светом чувств, не 
говоря о своеобразии его языка, лежит причина чарующего впечатления, 
производимого Яковом Бёме на многие умы; ибо свет, падающий в храме через