истории философии обвиняет Спинозу относительно атрибутов. Обвинение его 
состоит в следующем. "Протяжение и мышление существенно различны, так как 
мышление не предполагает протяжения, а последнее - мышления. То и другое - 
абсолютные атрибуты подобно субстанции. Он должен был бы принять по пятому 
положению, что существуют лишь одна протяженная и одна мыслящая субстанции, 
если бы он не вывел дальше из мнимого доказательства (?), что вообще существует 
лишь одна субстанция. Поэтому он считает мышление и протяжение атрибутами одной 
этой субстанции. Но именно это утверждение доказывает, что нечто принято по 
известным соображениям без очевидности и не согласно с основными положениями. 
Ибо два реально различных атрибута, из которых ни один не является следствием 
другого и которые извечно существуют в субстанции вместе, вызывают вечное и 
существенное разделение субстанции, несовместимое с единством субстанции. Ибо 
если атрибут выражает бытие субстанции, то она имеет двойное реально различное 
бытие, если существуют два реально различных атрибута субстанции, что 
необходимо приводит к двум субстанциям". Во всяком случае мышление и протяжение 
реально различны, то есть оба они мыслятся и понимаются через себя самих. 
Мышление не предполагает протяжения, а последнее не предполагает первого. Оба 
воспринимаются самостоятельно. Но через то и в том, что каждое воспринимается 
самостоятельно, оно есть субстанция, а именно одна и та же субстанция, которая 
в обоих остается тождественна себе самой; именно в этой самостоятельности они 
выражают только одну сущность и, следовательно, так как бытие субстанции не что 
иное, как её сущность, лишь одно бытие. Именно потому, что в них один и тот же 
предмет, каждое выражает в своем роде абсолютно совершенную субстанцию, я могу 
и должен воспринимать каждое для себя. По субстанции между ними нет разницы. 
Субстанция есть лишь субстанция как неограниченная действительность, как 
недетерминированная сущность, так что различная определенность обоих атрибутов 
не касается субстанции; их сущность и, следовательно, их бытие остаются 
незатронутыми обоими различиями. Правда, они выражают сущность субстанции 
известным, различным и определенным образом, но именно определенность есть 
отрицание: они не вносят в субстанцию никакого различия, не прерывают её 
единства.
Впрочем, необходимость того, что есть и может быть лишь одна субстанция, 
содержится уже в понятии субстанции как существа, сущность которого содержит 
существование. Доказательства, которые дает этому Спиноза, опираются на это 
понятие, которое само по себе необходимо, но это понятие не опирается на 
доказательства.
Сам Спиноза объясняет в схолии к десятому подложению атрибуты следующим 
образом: "Хотя мы мыслим оба атрибута действительно различными, то есть каждый 
отдельно, без помощи другого, однако из этого мы не можем заключать, что они 
образуют две различные сущности или две субстанции, так как это составляет 
предел субстанции, что хотя каждый из её атрибутов может мыслиться через себя, 
однако все атрибуты всегда существовали в субстанции вместе, ни один атрибут не 
мог быть произведен другим, но каждый для себя и по-своему выражает бытие и 
реальность субстанции". Впрочем, нельзя отрицать, что понятие обоих атрибутов и 
их отношение к субстанции - один из труднейших моментов в философии Спинозы, 
трудность которого Спиноза ещё усилил тем, что в начале своей "Этики" он 
разбирает понятие субстанции в общем и потому говорит о субстанциях прежде, чем 
приходит к истинной, единственной субстанции, в которой одной понятие 
субстанции имеет свою действительность.

§ 89. Состояния атрибутов и способ действия бога
Таким образом, определения, выражающие сущность бога, или атрибуты, суть 
мышление и протяжение, в которые заключены все вещи. Поэтому все отдельные вещи 
не что иное, как состояния атрибутов бога или виды и способы, выражающие 
атрибуты бога известным образом.
Все, что есть, в боге, и ничто не может ни быть без бога, ни мыслиться без него.
 Все выражает определенным образом сущность бога. Способность или внутренняя 
естественная сила каждого существа есть сила самого бога.
Поэтому бог есть пребывающая в себе, не переходящая на другое (transeuns) 
причина вещей, и он причина не только существования вещей, но и их сущности. 
Бог же действует (или деятелен) только по законам своей природы и никем не 
принуждается. Так, а не "приходящим", как это слово раньше нелепо переводилось, 
должно быть переведено transeuns, как замечает Зигварт в указанном сочинении. 
Поэтому один бог есть свободная причина; ибо вне его не может быть ничего, чем 
он мог бы быть определяем или принуждаем. Из бога, или бесконечного существа, 
бесконечными способами произошло бесконечное, то есть все произошло необходимо 
и происходит всегда с той же необходимостью, с какой из природы треугольника 
вечно следует, что его три угла равны двум прямым. Извечно всемогущество бога 
было деятельно, и вечно оно будет пребывать в той же деятельности.
Разум (действительный), конечный или бесконечный, как и воля, влечение, любовь 
и так далее, должен относиться к произведенной природе или сущности, а не к 
причинной или первоначальной природе (natura naturans). Именно под natura 
naturans надо разуметь то, что есть в себе или мыслится через себя, или такие 
атрибуты субстанции, которые выражают вечную и бесконечную сущность, то есть 
бога, поскольку он рассматривается как свободная причина. А под произведенной 
природой разумеется все, что вытекает из необходимости природы бога или одного 
из его атрибутов, то есть все виды и способы (или свойства) атрибутов бога, 
поскольку они рассматриваются как вещи, которые находятся в боге и без бога, не 
могут ни существовать, ни мыслиться. Но разум не может причисляться к natara 
naturans, ибо под разумом мы понимаем, как это ясно само собой, не абсолютное