живы и выразительны, то
разум указывает нам, что в мыслях наших, не могущих быть всегда верными по
причине нашего несовершенства, во время бодрствования должно быть больше
правды, чем во время сна.




ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ПОРЯДОК ФИЗИЧЕСКИХ ВОПРОСОВ

Мне хотелось бы показать здесь всю цепь других истин, которые я вывел из
этих первых. Но так как для этого сразу пришлось бы говорить о многих
вопросах, составляющих предмет споров между учеными, с которыми я не желал
бы портить отношения, то я предпочитаю воздержаться и указать только, какие
это вообще вопросы, предоставляя более мудрым судить, полезно ли подробнее
ознакомить с ними публику. Остаюсь тверд в решении не исходить из
какого-либо другого принципа, кроме того, которым я воспользовался для
доказательства существования Бога и души, и не считать ничего истинным, что
не казалось бы мне более ясным и верным, чем казались прежде доказательства
геометров. И тем не менее я осмеливаюсь сказать, что я не только нашел
средство в короткое время удовлетворительно решить все главные трудности,
обычно трактуемые в философии, но и подметил также достоверные законы,
которые Бог так установил в природе и понятия о которых так вложил в наши
души, что мы после некоторого размышления не можем сомневаться в том, что
законы эти точно соблюдаются во всем, что есть или что происходит в мире.
Потом, рассматривая следствие этих законов, я, как мне кажется, открыл
многие истины, более полезные и более важные, чем все прежде изученное мною
и даже чем то, что я надеялся изучить.

Но так как я постарался разъяснить главные из них в трактате, от издания
которого меня удерживают некоторые соображения, то полагаю, что лучше всего
могу ознакомить с ними, изложив здесь кратко его содержание. Я имел
намерение включить в него все, что считал известным мне до его написания
относительно природы материальных вещей. Но, подобно художникам, не имеющим
возможности на плоской картине изобразить все стороны объемного предмета и
избирающим одну из главных, которую ярче изображают, тогда как остальные
затемняют и показывают лишь настолько, насколько они видны при
рассматривании предмета, так и я, опасаясь, что буду не в состоянии
включить в мой трактат все, что имел в мыслях, решил изложить обстоятельно
лишь то, что знаю касательно света, а затем в связи с ним прибавить кое-что
о Солнце и о неподвижных звездах, откуда главным образом и происходит свет,
о небесных пространствах, через которые он проходит, о планетах, кометах и
Земле, которые его отражают, и особо обо всех земных телах, ибо они бывают
цветные, или прозрачные, или светящиеся, и, наконец, о человеке,
наблюдающем все эти тела. Но чтобы несколько затенить все это и иметь
возможность более свободно высказывать свои соображения, не будучи
обязанным следовать мнениям, принятым учеными, или опровергать их, я решил
предоставить весь этот мир их спорам и говорить только о том, что произошло
бы в новом мире, если бы Бог создал теперь где-либо в воображаемых
пространствах достаточно вещества для его образования и привел бы в
беспорядочное движение различные части этого вещества так, чтобы
образовался хаос, столь запутанный, как только могут вообразить поэты, и
затем, лишь оказывая свое обычное содействие природе, предоставил бы ей
действовать по законам, им установленным. Таким образом, я прежде всего
описал это вещество и старался изобразить его так, что в мире нет ничего,
по моему мнению, более ясного и понятного, за исключением того, что уже
сказано было мною о Боге и душе. Я даже нарочно предположил, что это
вещество не имеет никаких форм и качеств, о которых спорят схоластики, и
вообще чего-либо, познание чего не было бы так естественно для нашего ума,
что даже нельзя было бы притвориться не знающим этого. Кроме того, я
показал, каковы законы природы, и, опираясь в своих доводах только на
принцип бесконечного совершенства божия, я постарался доказать все те
законы, относительно которых могли быть сомнения, и показать, что даже если
бы Бог создал много миров, то между ними не было бы ни одного такого, где
они не соблюдались бы. Потом я показал, как в силу этих законов большая
часть материи хаоса должна была расположиться и упорядочиться так, что
образовала бы нечто подобное нашим небесам, и как при этом некоторые ее
части должны были образовать Землю, планеты, кометы, а другие - Солнце и
неподвижные звезды. И здесь, распространяясь о свете, я подробно объяснил,
каков свет, который должен быть в Солнце и звездах, как он оттуда мгновенно
пробегает неизмеримые небесные пространства и как он отражается от планет и
комет к Земле. К этому я прибавил соображения, касающиеся субстанции,
положения, движений и всех разнообразных свойств этих небес и звезд. Таким
образом, представлялось мне, я достаточно сказал, чтобы могли понять, что
среди свойств нашего мира не замечается ничего, что не должно или не могло
бы оказаться подобным свойством мира, описанного мною. Затем я говорил
особо о Земле и нарочно, не делая предположения, что Бог вложил тяготение в
вещество, составляющее Землю, показал, что все ее частицы тем не менее
долж