движется, с
вопросом: движется ли все обоими способами, то есть и перемещается и о 
изменяется, или
же одно что-нибудь - обоими способами, а другое - одним?

Феодор. Клянусь Зевсом, не знаю, что и сказать. Я думаю, они-то стали бы 
утверждать,
что [все движется] сразу обоими способами.

Сократ. По крайней мере, если бы нет, друг мой, то перед ними оказались бы и
движущиеся и стоящие вещи, и уже ничуть не более правильно было бы сказать, что 
все
движется, нежели что все стоит.

Феодор. Вот именно.

Сократ. Стало быть, если все должно двигаться и неподвижность ничему не присуща,
 то
все всегда должно 182 двигаться всевозможными [видами] движения.

Феодор. Непременно.

Сократ. Взгляни же у них и вот на что: разве по говорили мы, что возникновение
теплоты, белизны и чего бы то ни было другого они объясняют так, что каждое из 
этого
одновременно с ощущением быстро движется между действующим и страдающим, причем
страдающее становится ужо ощущающим, а не ощущением, а действующее - имеющим
качество, а не качеством? Вероятно, тебе кажется странным это слово "качество" 
и ты не
понимаешь его собирательного смысла, но все же выслушай все по порядку. Ведь
действующее не бывает ни теплотой, ни белизной, но становится теплым или белым,
равно как и всем прочим. Ты ведь помнишь, как прежде мы толковали, что единое 
само по
себе есть ничто - не действующее и не страдающее, но из взаимного сочетания 
того и
другого родятся ощущение и ощутимое, и последнее становится имеющим качество, а
первое - ощущающим.

Феодор. Помню. Как но помнить!

Сократ. Поэтому не будем вникать, так или иначе " рассуждают они о прочих вещах,
 а
сосредоточим внимание па одном вопросе: все движется и течет, говорите вы? Не 
так ли?

Феодор. Да.

Сократ. Следовательно, [движется и течет] обоими видами движений, которые мы
разобрали, то есть перемещаясь и изменяясь?
{34}
Феодор. А как же иначе, если движение будет полным?

Сократ. Значит, если бы все это только перемещалось, а не менялось, то мы могли 
бы
сказать, каково то, что, перемещаясь, течет. Или ты не находишь?

Феодор. Это так.

Сократ. А поскольку даже и белизна того, что течет, не остается постоянной, но
изменяется (так что одновременно происходит и течение этой белизны, и 
превращение ее
в другой цвет, чтобы, таким образом, все это не задерживалось), то разве можно 
в таком
случае дать имя какому-либо цвету так, чтобы называть его правильно?

Феодор. Что бы тут такое придумать, Сократ? Разве что тоже что-нибудь текучее, 
коль
скоро все это от говорящего всегда ускользает?

Сократ. А что мы скажем о каком-либо ощущении, например о зрении или слухе?
Задерживаются ли они с когда-либо в [акте] зрения или слуха?

Феодор. Не должны бы, коль скоро все движется.

Сократ. Значит, "видеть" следует говорить не больше, чем "не видеть",- и то же 
самое
относится ко всякому другому ощущению, если все всевозможным образом движется.

Феодор. Выходит.