Сократ. Ты прекрасно меня понял: именно это я хочу сказать.

Теэтет. Конечно, неподобен.

Сократ. Стало быть, это иной Сократ, раз он неподобен тому?

Теэтет. Непременно.

Сократ. То же ты можешь сказать и о спящем и обо всем прочем, что мы сегодня
разобрали?

Теэтет. Именно так.

Сократ. Значит, все, что по своей природе может что-то производить, сталкиваясь 
со
здоровым Сократом, будет взаимодействовать с одним человеком, а когда я болен, 
то как
бы с другим?

Теэтет. А разве нет?

Сократ. И в обоих случаях я, страдающий, и то, действующее, произведем разные
следствия?

Теэтет. Например?

Сократ. Когда я здоров и пью вино, оно мне кажется приятным и сладким.

Теэтет. Так.

Сократ. Ведь, как мы уже договорились, действующее и страдающее произвели 
сладость и
ощущение, одновременно несущиеся в разные стороны: ощущение, предназначенное 
для
страдающего, делает язык ощущающим, а сладость, направляясь к вину, заставляет 
его и
быть сладким и казаться.

Теэтет. Разумеется, ведь об этом мы уже договорились.

Сократ. Когда же я болен, то, по правде говоря, вино, во-первых, застает уже не 
того же
самого человека, потому что оно приближается к неподобному.

Теэтет. Да.

Сократ. Стало быть, выпитое вино и такой Сократ вместе произведут уже иное: для 
языка
- ощущение горечи, а для вина - возникающую и несущуюся горечь, и вино станет 
уже не
горечью, но горьким, а я - не ощущением, но ощущающим?

Теэтет. Совершенно верно.

Сократ. И, ощущая таким образом, я уже не стану ничем иным : ибо от других 
вещей -
другое ощущение, делающее отличным и другим самого ощущающего, ибо равно как и
действующее на меня, сойдясь с другим и произведя другое, никогда не сможет 
остаться
таким же, поскольку, производя от другого другое, оно станет другим.
{17}
Теэтет. Это так.

Сократ. И я не остаюсь таким же, как был, и вино не будет таким, как было.

Теэтет. В том-то и дело.

Сократ. Ведь когда я становлюсь ощущающим, я непременно должен что-то ощущать, 
ибо,
ничего не ощущая, ощущающим стать невозможно. Так же и что то становится 
сладким
или горьких или еще каким-то для кого-то, поскольку сладкое не может стать 
сладким ни
для кого.

Теэтет. Разумеется.

Сократ. И нам остается, если мы существуем или становимся, существовать и 
становиться