действительности], должно предшествовать познанию [того, что в возможности].
А по времени действительность предшествует возможности вот в каком смысле:
предшествует сущему в возможности то действительное, что тождественно с ним по
виду, но не по числу. Я разумею под этим то, что материя, семя и то, что
способно видеть, которые суть человек, хлеб и видящее в возможности, а в
действительности еще нет, конечно, предшествуют вот этому человеку, уже
существующему в действительности, и также хлебу, и видящему, но им предшествует
{88}
по времени другое сущее в действительности, из чего они возникли: ведь из 
сущего
в возможности всегда возникает сущее в действительности через сущее в
действительности, например: человек - из человека, образованный - через
образованного, причем всегда есть нечто первое, что приводит в движение, а это
движущее уже существует в действительности. В рассуждениях же о сущности
сказано, что все, что возникает, становится чем-нибудь из чего-то и вследствие
чего-то, что тождественно ему по виду.
Поэтому и считают, что невозможно быть строителем, ничего не построив, или быть
кифаристом, никогда не играв на кифаре. Ведь тот, кто учится играть на кифаре,
учится этому, играя на кифаре, и подобным же образом все остальные обучающиеся.
Это дало повод к софистическому доказательству, что человек, еще не обладая
знанием, будет делать то, что составляет предмет знаний. Конечно, тот, кто
учится, еще не обладает им, однако что-то из того, что становится, уже стало, и
что-то из того, что вообще приводится в движение, уже приведено в движение (это
показано в рассуждениях о движении); потому и тот, кто учится, должен, пожалуй,
владеть чем-то из знания. Следовательно, и отсюда ясно, что действительность
также и в этом смысле предшествует возможности, а именно по становлению и по
времени.
Но конечно же, и по сущности действительность первее возможности, прежде всего
потому, что последующее по становлению порвее по форме и сущности (например,
взрослый мужчина первее ребенка, и человек - первее семени, ибо одно уже имеет
свою форму, а другое-нет), а также потому, что все становящееся движется к
какому-то началу, т. е. к какой-то цели (ибо начало вещи-это то, ради чего она
есть, а становление - ради цели); между тем цель - это действительность, и ради
цели приобретается способность. Ведь не для того, чтобы обладать зрением, видят
живые существа, а, наоборот, они обладают зрением для того, чтобы, видеть, и
подобным образом они обладают строительным искусством, чтобы строить, и
способностью к умозрению, чтобы заниматься умозрением, а не наоборот, будто они
занимаются умозрением, чтобы обладать способностью к умозрению,- разве лишь для
упражнения; но в этом случае не занимаются, [собственно говоря], умозрением, а
делают это или ради одного лишь упражнения, или нисколько не нуждаясь в
умозрении. Кроме того, материя есть в возможности, потому что может приобрести
форму; а когда она есть в действительности, у нее уже есть форма. И подобным
образом дело обстоит и у остального, в том числе и у того, цель чего - движение.

Поэтому, так же как учителя, показав учеников в их деятельности, полагают, что
достигли цели, так же обстоит дело и в природе. Если бы это было иначе,
получилось бы так, как с Гермесом Павсона: ведь и в отношении знания, так же 
как
и в отношении этого Гермеса, было бы неясно, находится ли оно внутри или вовне.
Ибо дело - цель, а деятельность - дело, почему и "деятельность" (energeia)
производно от "дела" (ergon) и нацелена на "осуществленность" (entelecheia).
И хотя в одних случаях последнее - это применение [способности] (например, у
зрения - видение, и, помимо видения, зрение не совершает никакой другой
деятельности), а в некоторых случаях что-то возникает (например, через
строительное искусство - дом помимо самого строительства), тем не менее
деятельность в первом случае составляет цель, во втором - в большей мере цель,
чем способность есть цель, ибо строительство осуществляется в том, что строится,

и оно возникает и существует вместе со строением. Итак, там, где возникающее
есть что-то другое помимо применения способности, действительность находить в
том, что создается (например, строительство - в том, что строится, ткачество - 
в
том, что ткется, и подобным же образом в остальных случаях, и вообще движение -
в том, что движется); а там, где нет какого-либо другого дела, помимо самой
деятельности, эта деятельность находится в том, что действует (например, 
видение
- в том, кто видит, умозрение - в том, кто им занимается, и жизнь - в душе, а
потому и блаженство, ибо блаженство - это определенного рода жизнь); так что
очевидно, что сущность и форма - это действительность.
Таким образом, из этого рассуждения ясно, что по сущности действительность
первее возможности, а также, как мы сказали, по времени одна действительность
{89}
всегда предшествует другой вплоть до деятельности постоянно и первично
движущего.
Но она первее и в более важном смысле, ибо вечное по своей сущности первее
преходящего, и ничто вечное не существует в возможности. Доказательство этому
следующее: всякая возможность чего-то есть в одно и то же время возможность его
противоположности. Ибо то, что не способно существовать, не будет присуще
ничему, но все то, что к этому способно, может не быть в действительности. Итак,