так и иначе, а потому если что-то существует по необходимости, то оно не может
быть таковым и [вместе с тем] не таковым.
Вообще если существует одно лишь чувственно воспринимаемое, то не было бы
ничего, если бы не было одушевленных существ, ибо тогда не было бы чувственного
восприятия. Что в таком случае не было бы ай чувственно воспринимаемых свойств,
ни чувственных восприятий - это, пожалуй, верно (ибо они суть то или другое
состояние того, кто воспринимает), но чтобы не существовали те предметы, 
которые
вызывают чувственное восприятие, хотя бы самого восприятия и не было, - это
невозможно. Ведь чувственное восприятие, конечно же, не воспринимает самого
себя, а имеется и нечто иное помимо восприятия, что необходимо первое его, ибо
то, что движет по природе, первое движимого, и дело не меняется от того,
соотносят их друг с другом или нет.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
И среди тех, кто убежден в правильности таких воззрений, и тех, кто только
говорит о них, некоторые испытывают вот какое сомнение: они спрашивают, кто же
судит о том, кто в здравом уме, и кто вообще правильно судит о каждой вещи.
Испытывать такого рода сомнения-это все равно что сомневаться в том, спим ли мы
сейчас или бодрствуем. А смысл всех подобных сомнений один и тот же. Те, кто их
испытывает, требуют для всего обоснования; ведь они ищут начало и хотят его
найти с помощью доказательства, хотя по их действиям ясно, что они в этом не
убеждены. Но, как мы сказали, это их беда: они ищут обоснования для того, для
чего нет обоснования; ведь начало доказательства не есть [предмет]
доказательства.
{38}
Их легко можно было бы в этом убедить (ведь постичь это нетрудно); но те, кто
ищет в рассуждении лишь [словесного] одоления, ищут невозможного, ибо они
требуют, чтобы указали им на противоположное, тогда как они с самого начала
говорят противоположное. Если же не все есть соотнесенное, а кое-что существует
и само по себе, то уже не все, что представляется, может быть истинным; в самом
деле, то, что представляется, представляется кому-нибудь, а потому тот, кто
говорит, что все представляемое истинно, все существующее признает соотнесенным.

Поэтому те, кто ищет в рассуждении лишь [словесного] одоления, а вместе с тем
требует поддержки своих положений, должны принимать в соображение, что то, что
представляется, существует не [вообще], а лишь для того, кому оно
представляется, когда, как и в каких условиях оно представляется. Если же они
хотя и будут поддерживать свои положения, по не таким именно образом, то скоро
окажется, что они сами себе противоречат. Действительно, одно и то же может
казаться на вид медом, а на вкус пет, и так как у нас два глаза, то для каждого
в отдельности оно может иметь не один и тот же вид, если оба видят не одинаково.

Тем, кто по упомянутым прежде причинам признает истинным все, что
представляется, и на этом основании утверждает, что все одинаково ложно и
истинно (ведь не всем вещь представляется одной и той же и даже одному и тому 
же
человеку - не всегда одной и той же, а часто в одно и то же время имеются о ней
противоположные представления; так, если заложить палец за палец, то осязание
принимает за две вещи то, относительно чего зрение показывает, что это одна
вещь), [мы ответим: да], но представляемое не одинаково ложно и истинно для
одного и того же восприятия одним и тем же чувством при одних и тех же условиях
и водно и то же время; так что с этими [оговорками] представляемое будет, можно
сказать, истинно. Но быть может, поэтому тем, кто высказывается упомянутым
образом ас в силу сомнений, а только ради того, чтобы говорить, приходится
утверждать, что это вот представляемое не вообще истинно, а истинно для этого
вот человека. И, как уже было сказано раньше, им приходится признавать все
[существующее] соотнесенным и зависящим от мнения и чувственного восприятия, 
так
что ничто, мол, не возникло и ничто не будет существовать, если раньше не
составят мнение об этом; однако если [вопреки этому] что-то возникло или будет
существовать, то ясно, что не все может быть соотнесено с мнением.
Далее, если есть нечто одно [соотнесенное], оно должно быть соотнесено с одним
или с чем-то определенным [по числу]; и точно так же если одно и то же есть и
половина чего-то и равное чему-то, то оно во всяком случае не есть равное по
отношению к двойному. Поэтому если по отношению к имеющему мнение человек и то,
о чем это мнение, - одно и то же, то человеком будет не имеющий мнение, а то, о
чем мнение. Если же каждая вещь существовала бы [лишь] в соотношении с имеющим
мнение, то имеющий мне
ние существовал бы в соотношении с бесчисленными по виду предметами.
О том, что наиболее достоверное положение - это то, что противолежащие друг
другу высказывания не могут быть вместе истинными, и о том, какие выводы 
следуют
для тех, кто говорит, что такие высказывания вместе истинны, и почему они так
говорят, - об этом достаточно сказанного. Но так как невозможно, чтобы
противоречащее одно другому было вместе истинным в отношении одного и того же,
то очевидно, что и противоположности не могут быть вместе присущи одному и тому
же. В самом деле, из двух противоположностей одна есть Лишенность в неменьшей
степени, [чем противоположность], и притом Лишенность сущности; а Лишенность
есть отрицание в отношении некоторого определенного рода. Итак, если невозможно
одно и то же правильно утверждать и отрицать в одно и то же время, то