бытия, в знании умозрительном - определение и мышление. Поскольку,
следовательно, постигаемое мыслью и ум не отличны друг от друга у того, что не
имеет материи, то они будут одно и то же, и мысль будет составлять одно с
постигаемым мыслью.
Кроме того, остается вопрос: есть ли постигаемое мыслью нечто составное? Если
да, то мысль изменялась бы, переходя от одной части целого к другой. Но разве
то, что не имеет материи, не неделимо? Так же как обстоит дело с человеческим
умом, который направлен на составное , в течение определенного времени (у него
благо не в этой или другой части [его предмета], а лучшее, будучи чем-то
отличным от него, у него-в некотором целом), точно так же обстоит дело с
[божественным] мышлением, которое направлено на само себя, на протяжении всей
вечности.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Надо также рассмотреть, каким из двух способов содержит природа мирового целого
благо и наилучшее - как нечто существующее отдельно и само по себе или как
порядок. Или же и тем и другим способом, как у войска? Ведь здесь и в самом
порядке - благо, и сам предводитель войска - благо, и скорее даже он: ведь не 
он
зависит от порядка, а порядок - от него. [В мировом целом] все упорядочено
определенным образом, но не одинаково и рыбы, и птицы, и растения; и дело
обстоит не так, что одно не имеет никакого отношения к другому; какое-то
отношение есть. Ибо все упорядочено для одной [цели], но так, как это бывает в
доме, где свободным меньше всего полагается делать все, что придется; напротив,
для них все или большая часть [дел] определено, между тем у рабов и у животных
мало что имеет отношение к общему [благу], а большей частью им остается делать
что приходится , ибо природа каждого из них составляет такое начало. Всякому, 
по
моему разумению, необходимо занять свое особое место, и точно так же есть и
другое, в чем участвуют все для [блага] целого.
А какие несообразные или нелепые выводы получаются у тех, кто высказывает иные
взгляды, и каковы взгляды тех, кто высказывается более тонко, и с какими 
связано
меньше всего трудностей,- все это не должно ускользнуть от нашего внимания. Все
[философы] выводят все из противоположностей. Однако неправильно ни "все", ни
"из противоположностей" а как вещи будут получаться из противоположностей там,
где противоположности имеются, этого не говорят: ведь противоположности не 
могут
испытывать воздействия друг от друга. Для нас эта трудность устраняется
естественно; дело в том, что есть нечто третье. Между тем некоторые считают
материю одной из двух противоположностей, например те, кто противополагает
неравное равному и многое единому Но и это решается таким же образом, а именно:
материя, которая [каждый раз? одна, ничему не противоположна. Далее, [в этом
случае? все, кроме единого, было бы причастно дурному, ибо само зло есть один 
из
двух элементов . А некоторые не признают благо и зло даже за начала; между тем
начало всех вещей скорее всего благо Что же касается тех, о ком мы говорили 
выше
, то они правы, утверждая, что благо есть начало, но в каком смысле оно начало,
они не говорят,- как цель ли, или как движущее, или как форма.
Несостоятелен и взгляд Эмпедокла. Место блага занимает у него дружба, но она
{129}
начало и как движущее (ибо она единит), и как материя (ибо она часть смеси). Но
если даже одному и тому же случается быть началом и как материя, и как движущее,

то все же быть материей и быть движущим не одно и то же.
Так вот, по отношению к чему из них дружба есть начало? Нелепо также и
утверждение, будто вражда непреходяща, а ведь именно она составляет, [по
Эмпе-доклу], природу зла.
С другой стороны, Анаксагор считает благо движущим началом, ибо движет, по его
мнению, ум. Но движет ум ради какой-то цели, так что эта цель - [уже] другое
[начало] (разве только это понимают так, как мы говорим, а именно: врачебное
искусство, [например], есть в некотором смысле здоровье) . Нелепо также и то,
что Анаксагор не предположил чего-то противоположного благу, т. е. уму. А все,
кто говорит о противоположностях, к противоположностям не прибегают, если 
только
этих [философов] не поправляют. И почему одни вещи преходящи, другие
непреходящи, этого никто не говорит: все существующее они выводят из одних и 
тех
же начал. А кроме того, одни выводят существующее из не-сущего; другие же, дабы
их не принуждали к этому, объявляют все одним .
Далее, почему возникновение вечно и в чем причина возникновения, об этом не
говорит никто. И для тех, кто предполагает два начала, должно быть еще одно
начало, более важное равным образом должно быть другое, более важное начало для
тех, кто принимает эйдосы, ибо на каком основании [единичные вещи] были
причастны или теперь причастны эйдо-сам? И всем другим необходимо приходить к
выводу, что мудрости, т. е. наиболее достойному знанию, что-то противоположно, 
а
для нас такой необходимости нет, потому что первому ничего не противоположно. В
самом деле, все противоположности имеют материю, которая есть в возможности эти
противоположности, а поскольку [мудрости] противоположно неведение, оно должно