движения.
     Но [в "теперь"]  нет  и покоя;  мы называли  ведь покоящимся [предмет],
способный  к  движению и  не  движущийся в  то  время,  в том месте  и таким
образом, как ему присуще по природе; следовательно, раз в "теперь"  ничто не
может двигаться, то ясно, что не может и покоиться.
     Далее, если одно и то же "теперь" существует в обоих временах, [которые
оно  разделяет], и если  возможно, что  [какаялибо вещь]  в  течение первого
[времени] будет двигаться, а в течение всего второго покоиться, -- а те, что
движется в  течение  всего (первого] времени, будет двигаться  и в любой его
[части] в меру своей способности к движению, и то, что покоится, будет таким
же образом покоиться,-- то получится, что одно и то же одновременно покоится
и движется, так  как граница  обоих времен одно и то же,  а именно "теперь".
Кроме того, мы называем покоем  одинаковое состояние и самого [предмета],  и
его частей -- теперь и прежде, а в "теперь" нет прежде, следовательно, нет и
[состояния] покоя.
     Итак, необходимо, чтобы и движущееся двигалось, и покоящееся  покоилось
во времени.

     ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

     Все  изменяющееся  необходимо  должно  быть  делимым.  Так  как  всякое
изменение [идет]  из  чего-нибудь во что-нибудь  и  так как, когда [предмет]
находится в том состоянии, в которое он изменяется, он  уже не изменяется, а
когда  он  и все  его  части  находятся  в том [состоянии],  из которого  он
меняется,  он еще не изменяется (так как остающееся тем же самым и в целом и
в  частях  не меняется),  то  необходимо, чтобы часть изменяющегося предмета
находилась в одном [состоянии], часть -- в другом,  так как невозможно сразу
быть  в обоих или ни в одном. Я говорю  "во  что  изменяется",  имея  в виду
первое по  ходу изменения, например серое, если  изменение идет из белого, а
не черное, так как нет  необходимости, чтобы изменяющееся находилось в одном
из  крайних [состояний). Таким  образом,  ясно, что все изменяющееся  должно
быть делимым.
     Движение делимо в двух отношениях: во-первых, по времени, во-вторых, по
движениям частей движущегося [тела]; например, если  АГ движется целиком, то
будут двигаться и АВ и ВГ. Пусть движение части АВ будет ДЕ, а [части] ВГ --
EZ; [тогда]  необходимо, чтобы [целое] ДZ было движением АГ. Ведь  оно будет
двигаться этим движением, если каждая  из частей движется указанными:  ничто
не движется движением другого, поэтому все  движение в целом будет движением
всей величины. Далее, если всякое движение есть движение чего-нибудь, то все
движение  ДZ не будет движением  ни какой-либо из обеих  частей (ведь каждая
часть имеет свое движение), ни чего-либо иного (ведь  где все движение  есть
движение целого, там части движения суть движения  частей, а части [движения
ДZ] относятся к АВ, ВГ и ни к чему иному, ибо единое движение не может быть,
[как мы видели,]  движением многого), и, таким образом, целое движение будет
движением  величины АВГ. Далее, если  движение  целого  есть  иное движение,
например TI, то от него надо будет отнять  движения каждой из частей --  они
будут  равны  ДЕ  и  EZ,  --  так  как  движение  одного  [предмета]  едино.
Следовательно, если  движение TI разделится на движения частей  без остатка,
TI будет равно  ДZ;  если  же что-либо  останется, например KI, оно не будет
движением  чего-нибудь: ни  целого,  ни  частей  (так  как  движение  одного
[предмета] едино), ни чеголибо иного (так как движение непрерывных [величин]
непрерывно).  То  же самое [будет  справедливо],  если  при  разделении  [на
движения   частей]  получится  превышение.  Следовательно,   если   все  это
невозможно, движение должно быть одно и то же и равное [самому себе]. Таково
деление [движения] по движениям частей,  и оно необходимо присуще всему, что
делимо на части.
     Другое  [деление  движения]  --  деление  по времени.  Так  как  всякое
движение происходит  во времени,  и всякое время делимо, и в  меньшее  время
движение меньше, то всякое движение необходимо делится по времени. А так как
все  движущееся  движется  в  отношении чего-нибудь  и в  течение  какого-то
времени и движение присуще всякому [телу], то необходимо, чтобы деления были
одинаковы и  для времени,  и для  движения, и для состояния движения,  и для
движущегося  [предмета], и  для того, в  отношении чего  происходит движение
(только  [деление того], в  отношении чего происходит движение, будет не для
всех [случаев] одинаково: в отношении места это будет деление само  по себе,
в  отношении  качества  --  по  совпадению). Возьмем, например, время  А,  в
течение  которого происходит движение В. Если в течение всего  этого времени
произойдет все это движение, то в половину времени движение будет меньше, и,
если снова  разделить  [время],  движение  будет  еще  меньше, и  так далее.
Подобным же образом, как делимо движение, так делимо  и время;  именно, если
все  движение  происходит в  течение  всего времени, половина -- в  половину
времени и снова меньшая часть -- в меньшее [время].
     Таким же  образом будет делиться и состояние движения.  Пусть состояние
движения  будет Г; соответственно половине движения оно будет меньше целого,
и  снова соответственно  половине  половины,  и  так  далее. Возможно  взять
состояние   движения  соответственно   каждой  [части]  движения,   например
соответственно по ДГ  и ГЕ, и сказать, что  целое  состояние  движения будет
соответствовать целому  [движению] (так как, если будет иначе,  для одного и
того  же   движения  состояний  движения  будет  больше),  как  мы  показали
относительно движения,  которое делилось  на  движение частей;  однако  если