е атомов необъясненным (unaccounted 
for).

Не следует думать, что атомисты исходили в своих теориях исключительно из 
эмпирических оснований. Атомистическая теория возродилась в Новое время, чтобы 
объяснить факты химии; но эти факты не были известны грекам. В древности не 
проводилось четкого различия между эмпирическим наблюдением и логическим 
доказательством. Верно, что Парменид с презрением относился к наблюдаемым 
фактам, но Эмпедокл и Анаксагор многое из своей метафизики связывали с 
наблюдениями над водяными часами и вращающимися ведрами. До софистов, 
по-видимому, ни один философ не сомневался, что законченная метафизика и 
космология могли быть созданы благодаря сочетанию большого количества 
рассуждений с некоторым количеством наблюдений. По счастливой случайности 
атомисты напали на гипотезу, для которой более чем через две тысячи лет были 
найдены некоторые основания, но в то время их учение было тем не менее лишено 
всякого твердого основания [60 - О логических и математических основаниях 
теорий атомистов см. G. Milhaud. Les Philosophes Georaetres de la Grece. Ch. IV.
].

Как и многие философы того времени, Левкипп старался найти способ примирения 
парменидовских доводов с очевидным фактом движения и изменения. Аристотель 
говорит:


«Вот так и по таким причинам высказывались об истине. В рассуждениях это, 
по-видимому, выходит складно, однако на деле подобные взгляды близки к безумию. 
Ведь нет человека столь безумного, чтобы считать, что огонь и лед — это одно; 
лишь между прекрасными [вещами] и теми, что в силу привычки кажутся [таковыми], 
некоторые в своем безумии не видят никакого различия.

Левкипп же полагал, что у него есть доводы, которые согласуются с чувственным 
восприятием и не отрицают ни возникновения, ни уничтожения, ни движения, ни 
множественности существующего. В этом он согласился с [данными] явлений, а с 
теми, кто создал [учение] о едином, он пришел в согласие, говоря, что движение 
не может быть без пустоты, что пустота есть небытие и что ничто из 
существующего не есть небытие. Ведь подлинно сущее есть совершенно полное бытие.
 Но оно не едино, а [есть бесконечное] множество [частиц], невидимых из-за 
малости своих размеров. Они носятся в пустоте (ибо пустота существует) и, когда 
соединяются, вызывают возникновение, а когда разделяются — уничтожение. Они 
действуют и испытывают воздействие в той мере, в какой им случается 
соприкасаться друг с другом, потому что тогда они [уже] не единое. Их 
соединение и переплетение ведут к возникновению [вещей], а из подлинно единого 
не могло бы возникнуть множество, равно и из подлинно многих — единое. Это 
невозможно»[61 - Аристотель. О возникновении и уничтожении, с. 408, 325а.].


Мы увидим, что был один пункт, относительно которого до сих пор соглашались все,
 а именно, что невозможно движение при отсутствии пустоты. В этом все одинаково 
ошибались. Круговое движение в заполненном пространстве возможно при том 
условии, что оно существовало всегда. Идея состояла в том, что вещь может 
двигаться только в пустом пространстве, а в заполненном пространстве нет пустых 
мест. Могут возразить, и, вероятно, это будет основательно, что движение 
никогда не может возникнуть в заполненном пространстве, но нельзя обоснованно 
утверждать, что оно там вовсе не может происходить. Грекам же, однако, казалось,
 что волей-неволей следует или признать неизменный мир Парменида, или допустить 
пустоту.

Аргументы Парменида против небытия, по-видимому, логически неопровержимы 
применительно к пустоте, и они были подкреплены открытием, что там, где, 
очевидно, ничего нет, содержится воздух. (Это пример распространенного 
беспорядочного смешения логики и наблюдения.) Парменидовскую позицию мы можем 
изложить следующим образом: «Вы говорите, что пустота есть; следовательно, 
пустота — не ничто; следовательно, она — не пустота». Нельзя сказать, чтобы 
атомисты ответили на этот довод; они просто провозгласили, что предпочитают 
игнорировать этот довод на том основании, что движение есть факт восприятия. 
Должна, следовательно, быть пустота, как бы ни было трудно представить себе это 
[62 - Напротив, С. Бейли (op. cit., p. 75) утверждает, что у Левкиппа имелся 
«весьма тонкий» ответ. Он заключался, по существу, в признании существования 
чего-то [пустоты], что не было телесным. Аналогично этому Барнет говорит: 
«Любопытно, что атомисты, которых обычно считают великими материалистами 
древности, были фактически первыми, кто отчетливо сказал, что вещь может быть 
реальной, не будучи телом».].

Рассмотрим дальнейшую историю этого вопроса. Первым и наиболее очевидным 
способом устранения логических трудностей было различение между материей и 
пространством. Согласно такому взгляду, пространство — не ничто, но вместилище, 
которое может быть, а может и не быть в какой-либо данной части заполнено 
материей. Аристотель говорит («Физика», 208а): «Утверждающие существование 
пустоты называют ее местом; в этом смысле пустота была бы местом, лишенным 
тела». Эта точка зрения с предельной ясностью выражена Ньютоном, утверждавшим 
существование абсолютного пространства и соответственно отличавшим движение 
абсолютное от движения относительного. В коперниковском споре обе стороны (как 
бы мало они ни понимали это) придерживались этой точки зрения, поскольку они 
думали, чт