невековой церкви.

Только в одном случае св. Августин оказывается действительно озадаченным 
теоретическим затруднением. Его не беспокоит, по-видимому, мысль о том, что 
самый факт сотворения человека (поскольку огромное большинство человеческого 
рода предопределено к вечным мукам) может вызвать сожаление. Озадачивает его 
другое: если первородный грех наследуется от Адама, как учит св. Павел, то 
родители должны порождать не только тело, но и души, ибо грешит-то ведь душа, а 
не тело. Августин чувствует, что в этой доктрине не все благополучно, но 
заявляет, что раз Священное писание молчит, то правильное решение этого вопроса 
не может быть обязательным для спасения. Поэтому он оставляет вопрос нерешенным.

Поразительно, что мысли последних выдающихся в интеллектуальном отношении людей,
 подвизавшихся до наступления веков мрака, были заняты не спасением цивилизации,
 не изгнанием варваров, не исправлением злоупотреблений администрации, а 
проповедью достоинств девственности и проблемой проклятия некрещеных младенцев. 
Если учесть, что именно эти заботы церковь передала обращенным в христианство 
варварам, то приходится ли удивляться тому, что последующая эпоха превзошла по 
жестокости и суевериям почти все другие законченные исторические 
периоды?



Глава V. V И VI 
СТОЛЕТИЯ

V столетие было столетием варварских нашествий и падения Западной империи. 
После смерти Августина (430 год) философская мысль почти совершенно угасла; это 
было столетие разрушительных действий, которые, однако, в значительной мере 
определили те пути, по которым предстояло развиваться Европе. Именно в этом 
столетии англы вторглись в Британию, в результате чего она превратилась в 
Англию; в этом же столетии франкское вторжение превратило Галлию во Францию, а 
вандалы вторглись в Испанию, дав свое имя Андалузии. В середине того же 
столетия св. Патрик обратил ирландцев в христианство. Во всем западном мире на 
смену централизованной бюрократии империи пришли рыхлые германские королевства. 
Имперская почта прекратила свое существование, большие дороги пришли в 
запустение, войны положили конец крупной торговле, и жизнь вновь, как в 
политическом, так и в экономическом отношении, замкнулась в местных рамках. 
Центральный аппарат управления сохранился только в церкви, да и здесь с большим 
трудом.

Из германских племен, которые вторглись на территорию империи в V столетии, 
наиболее значительными были готы. На Запад их толкнули гунны, которые напали на 
них с Востока. Сначала готы предприняли попытку завоевать Восточную империю, но 
потерпели поражение; тогда они повернули в Италию. Еще со времени Диоклетиана 
готы использовались на службе Рима в качестве военных наемников; это дало им 
возможность приобрести большее знакомство с военным искусством, чем то, которое 
могли получить варвары в других условиях. Аларих, король готов, в 410 году 
разграбил Рим, но в том же году умер. Одоакр, король остготов, в 476 году 
положил конец существованию Западной империи; он правил до 493 года, когда был 
предательски убит другим остготом, Теодорихом, остававшимся королем Италии до 
526 года. О нем мне вскоре предоставится повод рассказать подробнее. Теодорих 
оставил заметный след как в истории, так и в легендарных сказаниях; в цикле о 
Нибе-лунгах он выведен под именем «Дитриха Бернского» (под «Берном» имеется в 
виду Верона).

Тем временем вандалы утвердились в Африке, вестготы — на юге, а франки — на 
севере Франции.

В самый разгар вторжения германцев империя подверглась нападениям гуннов, 
которыми предводительствовал Аттила. Гунны принадлежали к монголоидной расе, но,
 несмотря на это, часто выступали в союзе с готами. Однако в критический момент,
 когда в 451 году гунны вторглись в Галлию, они находились в конфликте с 
готами; готы и римляне совместно нанесли им поражение в том же году в битве при 
Шалоне. Тогда Аттила повернул против Италии и подумывал о походе на Рим, но был 
отговорен от этого папой Львом, который указал на то, что Аларих умер после 
того, как разграбил Рим. Однако снисходительность Аттилы не пошла ему впрок, 
ибо в следующем году он все равно умер. После его смерти держава гуннов 
распалась.

На протяжении этого периода хаоса церковь была взволнована запутанным спором по 
вопросу о воплощении. Главными противниками в полемике были два церковника — 
Кирилл и Несторий, из которых, более или менее в силу случая, первый был 
провозглашен святым, а второй — еретиком. Св. Кирилл был патриархом 
Александрийским (этот пост он занял около 412 года и удерживал до самой своей 
смерти, последовавшей в 444 году); Несторий был патриархом Константинопольским. 
Спор разгорелся из-за вопроса о том, как относятся друг к другу божественное и 
человеческое естества Христа. Не воплотились ли в нем два лица — одно 
человеческое и другое божественное? Такова была точка зрения, которой 
придерживался Несторий. Если нет, то воплотилось ли в Христе лишь одно естество 
или в одном лице воплотились два естества — человеческое естество и 
божественное естество? В V столетии эти вопросы вызвали такие страсти и ярость, 
которые могут показаться почти невероятными. «Тайный и непримиримый раздор 
разъединил тех, кто выходил из себя от ужаса, что божественность и человечность 
Христа окажутся смешанными, и тех, кто страшился мысли о том, что они будут 
разделены» [300 - Э. Гиббон. История упадка и разрушения Римской империи. М., 
1885, гл. XLVII.].

Св. Кирилл, поборник единства, был человеком фанатического рвения. Он 
использовал свое положение патриарха, чтобы вызвать погромы весьма значительной 
еврейской колонии в Александрии. Главное же, благодаря чему он может притязать 
на славу, — это линчевание Гип