я тут же пойду за вами. Вы желаете заковать меня в цепи либо предать 
смерти? Это будет для меня радостью. Я не стану звать в защиту толпы людей, не 
буду цепляться за алтари и молить о спасении жизни, а радостно приму смерть 
ради алтарей”. Я воистину остолбенел от ужаса, когда мне стало ведомо, что 
вооруженные люди посланы занять базилику силой, из страха, как бы, пока народ 
защищал базилику, не возникло какое кровопролитие, которое нанесло бы урон 
всему городу. И я стал молить Бога, дабы он не дал мне дожить до гибели столь 
достославного города, а может статься, и всей Италии»[259 - Письмо XX.].


Страхи эти не были преувеличены, ибо готская солдатня в любой момент могла 
разразиться зверствами, как это случилось 25 лет спустя во время разграбления 
Рима.

Сила Амвросия заключалась в поддержке его со стороны населения. Его обвиняли, 
что он подстрекает жителей, но он возразил, что «в моей власти было не 
подстрекать людей, но успокоить их было только в руках Божиих». Никто из ариан, 
заявляет Амвросий, не дерзнул двинуться вперед, ибо среди граждан не было ни 
единого арианина. Амвросий получил официальное повеление сдать базилику, а 
солдатам было приказано применить в случае необходимости силу. Но в последний 
момент они отказались применять силу, и императору пришлось пойти на попятную. 
Это означало выигрыш великой битвы в борьбе за независимость церкви; Амвросий 
продемонстрировал, что есть вопросы, в которых государство должно склоняться 
перед волей церкви, и этим утвердил новый принцип, сохраняющий свое значение 
вплоть до сегодняшнего дня.

В следующий раз Амвросий столкнулся с самим императором Феодосием. Была сожжена 
синагога, и граф Востока [260 - Начальник императорского трибунала. — Прим. ред.
] сообщил, что это было сделано по наущению местного епископа. Император 
повелел наказать фактических поджигателей, а виновному епископу отстроить 
синагогу заново. Св. Амвросий не отвергает, хотя и не признает, соучастия 
епископа, но возмущен тем, что император, видимо, берет сторону евреев против 
христиан. К чему приведет отказ епископа повиноваться? Ему придется тогда или 
стать мучеником, если он станет упорствовать на своем, или отступником, если он 
пойдет на попятную. А к чему приведет решение графа самому отстроить синагогу 
за счет христиан? В этом случае у императора будет граф-отступник, а у христиан 
отберут деньги на поддержку неверия. «Что ж, тогда место для неверия евреев 
будет возведено за счет того, что с таким трудом приобретено церковью, а 
достояние, с помощью Христа нажитое для блага христиан, перекочует в 
сокровищницу неверных?» Амвросий продолжает: «Но, может статься, тобою, о 
император, движет забота о поддержании дисциплины. Однако что имеет большее 
значение: видимость дисциплины или дело религии? Законы должны склоняться перед 
религией. Разве не слышал ты, о император, что, когда Юлиан повелел 
восстановить Иерусалимский храм, те, что расчищали обломки, были уничтожены 
огнем?»
Ясно, что, по мнению св. Амвросия, разрушение синагог не подлежит никакому 
наказанию. На этом примере мы видим, какими методами церковь, как только она 
приобрела власть, начала возбуждать антисемитизм.

Следующее столкновение между императором и святым оказалось более почетным для 
последнего. В 390 году, во время пребывания Феодосия в Милане, толпа в 
Фессалонике убила начальника гарнизона. Когда Феодосий получил известие об этом,
 им овладела безудержная ярость, и он приказал отомстить самым гнусным способом.
 Когда жители собрались в цирке, солдаты напали на людей и, не разбирая ни 
старого, ни малого, перебили по крайней мере 7000 человек. Тогда Амвросий, 
который еще прежде пытался сдержать императора, но тщетно, направил ему письмо, 
полное достойного мужества; оно касалось чисто моральных вопросов и в виде 
исключения совершенно не затрагивало ни вопросов теологии, ни власти 
церкви:


«То, что было содеяно в городе фессалоникийцев, и предупредить что у меня не 
достало сил, не имеет себе подобного в летописях истории; а ведь я сказал 
наперед, что это будет нечто необычайно ужасное, когда столь часто умолял не 
допускать сего».


Давид многократно грешил, но всякий раз каялся в своих грехах, неся должное 
покаяние [261 - Эта ссылка на книги Самуила открывает традицию библейской 
аргументации против королей, которая держалась на протяжении всего 
средневековья и даже во времена конфликта пуритан со Стюартами. Она появляется, 
например, у Мильтона.]. Последует ли Феодосий его примеру? Амвросий решает: «Я 
вовсе не предлагаю жертву, коли ты намерен явиться с повинной. Неужели то, что 
не позволительно после пролития крови одного невинного человека, позволительно 
после пролития крови многих невинных людей? Не думаю».

Император выразил раскаяние и, сняв с себя пурпуровые одеяния, принес публичное 
покаяние в Миланском соборе. С этого момента и до самой его смерти, 
последовавшей в 395 году, между ним и Амвросием не возникало никаких трений.

Несмотря на то, что Амвросий был выдающейся фигурой как политик, в других 
отношениях он был лишь типичным представителем своего века. Он написал, как и 
другие церковные писатели, трактат в восхваление девственности и еще один, в 
котором осуждал вдов, вступающих в новый брак. Когда Амвросий выбрал 
местоположение нового епископского собора, на том месте весьма кстати было 
обнаружено два скелета (открытые, как