т уменья игнорировать или презирать жизнь чувств. 
Поэтому отнюдь не те, кто наслаждается инстинктивным счастьем, создают такого 
рода метафизический оптимизм, который зависит от веры в реальность 
сверхчувственного мира. У людей, которые были несчастны в мирском смысле, но 
твердо решились найти высшее счастье в мире теории, Плотин занимает весьма 
почетное место.

Ни в коем случае не следует также пренебрегать его чисто интеллектуальными 
достоинствами. Во многих отношениях он прояснил учение Платона; он развивал с 
наивозможной последовательностью этот вид теории, которую защищал вместе со 
многими другими. Его доводы против материализма хороши, и вся его концепция 
соотношения души и тела яснее, чем концепция Платона и Аристотеля.

Подобно Спинозе, он обладает определенной нравственной чистотой и 
возвышенностью, которая производит глубокое впечатление. Он всегда искренен, 
никогда не бывает резок или строг, неизменно старается рассказать читателю так 
просто, как только возможно, о том, что, как он верит, является важным. Что бы 
ни думали о нем как о философе-теоретике — не любить его как человека 
невозможно.

Жизнь Плотина известна лишь по биографии, написанной его учеником и другом 
Порфирием, семитом, чье настоящее имя было Малк. Однако в этом рассказе имеется 
элемент фантастики, из-за которого трудно полагаться полностью на ее 
заслуживающие большего доверия страницы.

Плотин считал свое пространственно-временное появление не имеющим значения и 
неохотно говорил о случайностях своего исторического существования. Он говорил, 
однако, что родился в Египте, и известно, что, когда он был молодым человеком, 
он учился в Александрии и жил там до тридцати девяти лет; учителем его был 
Аммоний Саккас, которого часто считали основателем неоплатонизма. Затем Плотин 
присоединился к экспедиции императора Гордиана III против персов, — говорят, с 
намерением изучить религии Востока. Император, еще юноша, был убит солдатами, 
как бывало обычно в ту эпоху. Это произошло во время похода в Месопотамию, в 
244 году н.э. После этого Плотин отказался от своих замыслов в отношении 
изучения религии Востока, поселился в Риме и скоро стал учителем. Среди его 
слушателей было много влиятельных людей, и император Галлиен относился к нему 
благосклонно [222 - Относительно Галлиена Э. Гиббон замечает: «Он был мастером 
в различных интересных, но бесполезных науках; он был находчивый оратор, 
изящный поэт, искусный садовник, отличный повар и самый негодный государь. В то 
время как серьезные государственные дела требовали его присутствия и внимания, 
он вел беседы с философом Плотином, тратил свое время на пустые или 
безнравственные развлечения, готовился к своему посвящению в греческие мистерии 
или просил для себя места в афинском Ареопаге» (гл. X).]. Одно время Плотин 
подготовил проект основания республики по типу «Республики» Платона в Кампани и 
построения для этой цели нового города, который должен был называться 
Платонополем. Сначала император отнесся к этому проекту одобрительно, но в 
конце концов взял свое разрешение обратно. Кажется странным, что могло найтись 
место для нового города так близко к Риму. Но, вероятно, к тому времени этот 
район стал малярийным (каков он и теперь), чего раньше не было. До 
сорокадевятилетнего возраста Плотин не писал ничего, а после писал много. Его 
труды были упорядочены и изданы Порфирием, который был большим пифагорейцем, 
чем Плотин, и под влиянием которого во взглядах школы неоплатоников 
надприродное преобладало больше, чем это должно было бы быть, если бы он вернее 
следовал учению Плотина.

Плотин питал глубокое уважение к Платону и о Платоне обычно говорил: «Он». 
Вообще «благословленные древние» трактуются им с почтением, которое, однако, не 
распространяется на атомистов. Со стоиками и эпикурейцами — так как они все еще 
были активны — он спорит, причем со стоиками — только из-за их материализма, а 
с эпикурейцами — из-за каждого элемента их философии. Философия Аристотеля 
оказала большее, чем это кажется, влияние на философию Плотина, так как 
заимствования из его сочинений часто остаются без ссылки. Во многих пунктах 
чувствуется влияние Парменида.

Платон у Плотина не так полнокровен, как подлинный Платон. Теория идей, 
мистическая доктрина в диалоге «Федон», книга VI «Государства» и обсуждение 
вопросов любви в «Пире» — вот почти вся философия Платона, как она представлена 
в «Эннеадах» (так назывались книги Плотина). Политические интересы, поиски 
дефиниций для отдельных добродетелей, наслаждение математикой, драматическая и 
теплая оценка отдельных лиц и более всего игривость Платона совершенно 
отсутствуют у Плотина. Как сказал Карлейль: «Платон чувствует себя в Сионе 
совершенно свободно», — Плотин же, наоборот, всегда ведет себя сдержанно.

Метафизика у Плотина начинается со Святой Троицы: Первоединый, Дух и Душа. Эти 
трое неравны между собой, как лица в христианской Троице; Первоединый — 
верховный, затем идет Дух и, наконец, последней идет Душа [223 - Ориген, 
который являлся современником Плотина и у которого был тот же преподаватель 
философии, что и у последнего, учил, что Первое лицо — выше Второго, а Второе — 
выше Третьего, соглашаясь в этом с Плотином. Однако точка зрения Оригена была 
затем объявлена еретической.].

Первоединый несколько туманен. Он иногда называется Богом, иногда — Благом; он 
превосходит Бытие, которое следует сразу за Первоединым. Мы не должны 
приписывать ему предикаты, но говорить только «Он есть» (это напоминает 
Парменида). Ошибочно было бы говорить о Боге как о «Всем», так как Б