, 
вдохновленные его трудами, разработали теорию познания, в основном эмпирическую 
и базирующуюся на восприятии, хотя они и допускали некоторые идеи и принципы, 
которые, как утверждалось, должны быть установлены consensus gentium — 
всечеловеческим соглашением. Но Зенон, так же как римские стоики, считал все 
занятия теорией подчиненными этике. Он говорил, что философия похожа на 
фруктовый сад, в котором логика является стенами, физика — деревьями, а этика — 
плодами; или она подобна яйцу, в котором логика — скорлупа, физика — белок, а 
этика — желток [204 - Barth. Die Stoa.]. Казалось, Хрисипп придавал большую 
независимую ценность занятиям теорией. Возможно, его влиянием объясняется тот 
факт, что среди стоиков было много людей, продвигавших вперед математику и 
другие науки.

После Хрисиппа два замечательных человека — Панэций и Посидоний — подвергли 
стоицизм значительным изменениям. Панэций ввел значительный элемент платонизма 
и отбросил материализм. Он был другом Сципиона Младшего и оказывал влияние на 
Цицерона, через которого в основном стоицизм стал известен римлянам. Посидоний, 
у которого Цицерон учился на Родосе, оказал на него даже еще большее влияние. 
Панэций, который умер около 110 года до н.э., обучал Посидония.

Посидоний (ок. 135-51 года до н.э.), сирийский грек, был ребенком, когда 
империя Селевкидов перестала существовать. Возможно, что именно переживания во 
времена анархии в Сирии заставили его уехать на Запад, сначала в Афины, где он 
впитывал в себя философию стоиков, а затем дальше и дальше, к западным частям 
Римской империи. «Он видел своими глазами заход солнца в Атлантическом океане 
на краю известного мира, и берег Африки напротив Испании — берег, где деревья 
кишели обезьянами, и деревни варварского народа, живущего в глубине страны за 
Марселем, где человеческие головы, висевшие как трофеи, на дверях домов, были 
повседневным зрелищем» [205 - Bevan. Stoics and Sceptics, p.]. Он был 
плодовитым писателем, трактовавшим научные темы; действительно, одной из 
побудительных причин его путешествий было желание изучить приливы и отливы, 
чего нельзя было сделать на Средиземном море. Он выполнил превосходную работу в 
области астрономии; как мы видели в главе XXII, его расчет расстояния от Земли 
до Солнца был самым лучшим в древнем мире [206 - Он рассчитал, что если 
проплыть 70 000 стадий на запад от Кадиса, то можно достичь Индии. «Это 
замечание было первичной основой уверенности Колумба» (Tarn. Hellenistic 
Civilization, p. 249).]. Он был также известным историком и продолжал работу 
Полибия. Но главным образом он был известен как философ-эклектик: он соединил 
стоицизм со многим из того, чему учил Платон, которого Академия, казалось, 
забыла в те времена, когда она находилась под влиянием скептицизма.

Это сходство с Платоном сказалось в его учении о душе и загробной жизни. 
Панэций, как и большинство стоиков, учил, что душа погибает вместе с телом. 
Наоборот, Посидоний говорил, что душа продолжает жить в воздухе, где в 
большинстве случаев она остается неизменной до очередного всемирного пожара. 
Ада нет, но злые люди после смерти не так счастливы, как добрые, ибо грехи 
делают испарения их души грязными и не дают им подняться столь высоко, как 
душам добрых. Наиболее злые грешники остаются над самой землей и 
перевоплощаются; истинно добродетельные поднимаются до звездных сфер и там 
проводят свое время, наблюдая, как звезды движутся по кругу. Они могут помогать 
другим душам; это объясняет (думал он) истинность астрологии. Бивен 
предполагает, что путем возрождения этого орфического понятия и включения 
неопифагорейских верований Посидоний, возможно, проложил путь для гностицизма. 
Очень правильно он добавляет, что роковым для этих философских систем было не 
христианство, а теория Коперника [207 - Вышеприведенный рассказ о Посидонии 
базируется на гл. III книги Edwyn Bevan. Stoics and Sceptics.]. Прав был Клеант,
 считая Аристарха Самосского опасным врагом.

Гораздо более важными с точки зрения истории (хотя и не философии) являлись не 
ранние стоики, а те трое, которые были связаны с Римом: Сенека, Эпиктет и Марк 
Аврелий — соответственно важный сановник при дворе, раб и император.

Сенека (ок. 3 года до н.э. до 65 года н.э.) был испанцем, отец которого, очень 
образованный человек, жил в Риме. Сенека стал довольно успешно делать 
политическую карьеру, когда (в 41 году н.э.) был выслан на Корсику императором 
Клавдием, потому что навлек на себя гнев императрицы Мессалины. Вторая жена 
Клавдия, Агриппина, в 48 году н.э. возвратила Сенеку из ссылки и назначила его 
воспитателем своего одиннадцатилетнего сына. С учеником Сенеке повезло меньше, 
чем Аристотелю: то был император Нерон. Хотя, будучи стоиком, Сенека официально 
презирал богатство, он нажил огромное состояние, доходившее, как говорили, до 
трехсот миллионов сестерций (около двенадцати миллионов долларов). Большинство 
этих денег он собрал, предоставляя займы Британии. Согласно Дио, чрезмерные 
проценты, которые он взимал, были одной из причин восстания в этой стране. 
Героическая королева Боадичея, если это правда, возглавляла восстание против 
капитализма, представленного философским апостолом аскетизма.

Постепенно, по мере того как поведение Нерона становилось все более и более 
необузданным, Сенека впадает в немилость. Наконец, он был обвинен, справедливо 
или нет, в подготовке широко распространенного заговора, целью которого было 
убить Нерона и посадить на трон другого императора, некоторые говорили — самого 
Сенеку. Принимая во внимание его старые заслуги, ему милостиво разрешили 
покончить жизнь самоубийством (65 год н.э.).

Конец его был поучит