ироду более понятной. Натуралистический уклон привел мыслителей 
вайшешики к взгляду на жизненный опыт как на постоянно меняющуюся фантасмагорию,
 требующую объяснения извне. Они рассматривают объекты опыта как тень, 
отбрасываемую на экран находящейся за ним субстанцией. Тени, отбрасываемые на 
экран нашего мозга скрывающимися позади субстанциями, есть метафизическое 
допущение, для которого здесь нет оправдания Нам нет необходимости уходить за 
пределы жизненного опыта и допускать непознаваемые вещи в себе. Вайшешика 
требует от нас лояльности к освобождению эмпирического сознания, которое, как 
говорят, имеет дело от начала до конца с реальными и отдельными вещами, но это 
само по себе уходит за пределы свидетельства сознания, если сознание смотрит на 
мир опыта как на род экрана, поставленного между ними и невоспринимаемыми 
реальностями. Вайшешика ставит себе задачей упрощение и унификацию явлений, но 
когда она предполагает, что множественность мира – это явление ноуменального 
разнообразия, она становится на путь ложной метафизики. Разбив однажды единство 
жизненного опыта на ряд лишенных сходства элементов, невозможно воссоединить 
это единство. Разбросанное и разобщенное разнообразие не в состоянии породить 
единства, если оно не будет осуществлено посредством божественного провидения. 
Эти субстанции, как в своих вечных самоидентичных, так и невечных проявлениях 
не образуют связанного целого. Нет нити, при помощи которой мы смогли бы 
связать все вместе. 

Идея взаимосвязи субстанций теорией вайшешики развита недостаточно. С одной 
стороны, вайшешика рассматривает связуемость как центральную черту мира опыта, 
а с другой в восприятии в качестве научных объектов лишенных связи атомов и душ 
она делает все отношения внешними и произвольными. Мир истинного бытия, девять 
вечных субстанций остаются не затронутыми изменением, и не следует искать 
основания изменения явления в какой-нибудь черточке самой реальности. Таким 
образом, связуемость становится внешней случайностью действительности. 
Несвязанные атомы не могут быть приняты для феноменального мира. Чтобы породить 
феноменальные вещи, они должны встречаться и сталкиваться Если атомы наделены 
свойством движения, они не являются строго несвязанными, ибо само движение 
атомов является отрицанием их несвязуемости. Принять адришту – значит 
отказаться от всякой возможности философского объяснения. Если вайшешика желает 
быть верной своему принципу реальности отношений, который она принимает в своей 
теории падартх, или миру жизненного опыта, она должна отказаться от своей 
теории вечных, неизменных субстанций и сделать связуемость также реальной. 
Реальная связуемость противоречит абсолютной независимости связанных элементов. 
Так называемые вечные субстанции поэтому не могут быть простыми, неизменными, 
постоянными элементами, а только относительно устойчивыми точками одной 
постоянно изменяющейся системы. Если изменение и связуемость относятся к самой 
сущности действительности, тогда действительность не является агрегатом простых 
реальностей. Истинно научный объект не есть вечная субстанция, но постоянно 
изменчивая идентичность самого мира. 

Когда вайшешика берет за основу вечные атомы, это означает предположение, что в 
обширных сферах влияния пространства-времени мы имеем множество 
сверхчувственных частиц, слишком мелких поодиночке для восприятия человеческим 
глазом, хотя и становящихся видимыми, когда они вступают в соединения более или 
менее длительные, но никоим образом не вечные. Применение принципа причинности, 
гласящего, что из ничего ничего не получается, требует, чтобы в основу были 
подложены эти вечные атомы. Вайшешика правильно утверждает, что в то время, как 
широта, долгота, размер, число и движение являются пространственно-временными 
свойствами, запах, вкус, цвет, температура и звук представляют собой свойства, 
наполняющие пространство и время. Оставляя на время в стороне звук, вайшешика 
прослеживает строение вкуса, цвета и температуры, которые являются содержанием 
нашего жизненного опыта. Поскольку эти элементы нашего опыта перманентны, она 
пытается объяснить их, исходя из гипотезы вечных атомов. Изменчивые аспекты 
опыта относятся к невечным субстанциям, а перманентные аспекты – к вечным. 
Первоначальными данными. из которых вайшешика исходит и которые она старается 
объяснить, являются наши чувственные переживания. Атомы открыто признаются 
недоступными для нашего восприятия, хотя и предполагается, что они необходимы 
для объяснения явлений, которые мы можем наблюдать и действительно наблюдаем. 
Мы воспринимаем разные цвета, вкусы, звуки и температуры. Эти данные ощущений 
воспринимаются как часть природы, а не часть мысли, как считают буддисты; но 
следует ли нам допускать атомы в качестве невоспринимаемой причины этих данных 
ощущений? Если мы воспринимаем цвета и звуки, ощущения осязания и вкусовые 
ощущения отдельно друг за другом, тогда, может быть, и есть какое-то оправдание 
рассматривать природу так, будто она составлена из атомарных частичек. 
Вайшешика правильно подчеркивает, что природа, как она воспринимается нами, 
представляет собой совместность, массу чувственных данных, которые, переходя 
одно в другое, сливаются в единый постоянно текущий поток. Из этих чувственных 
данных мы строим наш мир опыта как состоящий из вещей, их качеств и отношений, 
но в то же время допускаем, что атомы не являются интегральными факторами мира 
опыта. Атомистическая гипотеза доставляет только новые трудности и создает для 
системы вайшешика опасность субъективизма. Мы не ощущаем атомы, и тем не менее 
они представляются нам единственной реальностью, производящей опытные объекты. 
У вайшешики способ причинности механический, а то, что мы воспринимаем, 
отрывается от того, что есть, – от атомов, гипотетических и недостоверных 
причин опыта. Эти абстрактные основания неадекв