должны быть обладателями полного и точного познания небес 
и незримой судьбы (адришты). Постепенно это авторство было приписано богу. 
"Авторитетность вед проистекает из их сущности как слова божия"27. Прежде чем 
слова и изречения дадут нам познание, мы должны научиться понимать их значение. 
Поскольку понимание значения зависит от признания всеобщей связи явлений, 
устное свидетельство есть частный случай вывода28. Чешта, или жест29, 
артхапатти, или вовлечение30, самбхава, или включение31, и абхава, или 
небытие32, – все подводится под понятие вывода. Смрити, или упоминанию, 
отводится самостоятельное место33. Аршаджняна – это проницательность пророков. 
Если не считать упоминания, поскольку память воспроизводит только то, что уже 
было испытано, и если интуитивную мудрость подвести под восприятие, то, 
согласно взглядам вайшешики, мы получим только два источника познания: интуицию 
и вывод34. 

Упоминаются четыре вида недействительного познания: сомнение (саншая), 
недоразумение (випарьяя), неопределенное знание (анадхьявасая) и сновидения 
(свапна). Шивадитья сводит их к двум: сомнению и ошибке – и подводит под 
сомнение догадку (уха), неясное знание и косвенное соображение35. Шридхара 
оправдывает выделение сновидения в особый вид на том основании, что "они имеют 
место только при особом состоянии тела"36. 

IV. КАТЕГОРИИ
В течение нескольких столетий господствующей в Индии точкой зрения, как мы уже 
видели, являлась буддистская точка зрения, определявшая вещи по их важности, 
истолковывавшая все по контекстам и всюду отрицавшая самостоятельность. Всякая 
вещь берется во взаимоотношениях, и ничто не существует в себе или для себя. 

Так как отношения являются сущностью жизни, то душа и материя суть простые 
сплетения отношений. Вайшешика протестует против такого взгляда и стремится 
представить более удовлетворительное решение, которое находило бы большее 
оправдание в действительности. Эта система делает ставку на освобождение 
эмпирического сознания, которое с начала и до конца имеет дело с реальными и 
обособленными предметами. Простейшей и наиболее распространенной 
характеристикой действительности является характеристика вещей и отношений 
между ними. Когда мы открываем глаза, мы видим лежащий перед нами материальный 
мир с его различными вещами и порядками, на которых мы можем упражнять наше 
мышление; когда же мы обращаем взгляд внутрь самого себя, мы находим там 
нематериальный мир с его условиями и отношениями. Правильная философия требует, 
чтобы мы обратили свое внимание на эти объекты опыта, объекты познания и 
приняли только такие гипотезы, которые будут необходимы для объяснения порядка 
опыта. Первое, что необходимо для точной философии, – это аналитический обзор, 
а результат анализа согласно системе вайшешика излагается в доктрине падартха. 

Падартха буквально означает "значение слова". Падартха является объектом, 
который может быть осмыслен (артха) и назван (пада). Все вещи, которые 
существуют, которые могут быть познаны и названы37, короче – все объекты 
опыта38, а не обычные предметы физического мира, суть падартхи. Шестнадцать 
падартх ньяйи не являются анализом существующих предметов, они представляют 
собой перечень основных разделов логической науки. Но вайшешика предпринимает 
попытку выразить полностью в своих категориях анализ объектов познания. 

Категории вайшешики включают не только вещи, утверждаемые другими, но также и 
субъекты, способные иметь вещи, утверждаемые ими. Категории Аристотеля являются 
логической классификацией только предикатов, а не метафизической классификацией 
всех мыслимых объектов. Как и Аристотель, мыслители вайшешики, по-видимому, 
отдавали себе полный отчет в существовании тесной связи между вещью и ее 
названием. Хотя Аристотель классифицировал понятия, получилось так, что его 
классификация стала также и классификацией вещей, ибо все, что имеет отдельное 
название, есть вещь. 

"Из слов, не связанных синтаксисом (то есть отдельных слов), каждое означает 
либо субстанцию, либо качество, либо количество, либо отношение, либо место, 
либо время, либо расположение (то есть место во внутреннем устройстве), либо 
принадлежность, либо действие (делание), либо страдание (причиненное чем-то)"39.


Из этих десяти категорий последние девять способны быть определены чем-нибудь, 
в то время как первая субстанция есть ens и не может быть определена ничем, 
даже сама собой, ибо тогда она перестала бы быть субстанцией, а стала бы 
атрибутом. Но Аристотель не строго применяет свою классификацию. Его 
классификация установлена формами обычной речи, и среди слов мы находим такие, 
которые означают субстанцию конкретно индивидуальную. Когда субстанция 
конкретно индивидуальна, мы спрашиваем: что это такое? И отвечаем: лошадь или 
корова, – и их Аристотель называет субстанциями, хотя в действительности это 
качество40. Он различает первые и вторые субстанции и считает, что первые 
неправильно применяются в качестве предикатов. Включение логического субъекта в 
классификацию предикатов показывает, что Аристотель имел в виду, что его 
категории должны были быть также перечнем существ или "видов бытия". В перечне 
Аристотеля мы имеем субстанции и качества, которые бывают либо постоянными, 
либо временными. Почти все комментаторы согласны считать категорию отношения 
включенной в последние шесть категорий его схемы. Следовательно, мы можем 
принять субстанцию, качество, временное или постоянное, отношение за то, что 
исчерпывает все значения. 

Вайшешика признает деление падартх на шесть категорий: субстанцию (дравью), 
качество (гуна), действие (карма), общность (саманью), особенность (вишешу) и 
прис