язает216. Ум с его категориями, с одной 
стороны, и мир, который объясняется посредством этих категорий, с другой, 
взаимно дополняют друг друга. Существенная соотносительность субъекта и объекта 
как основная истина всякого идеализма признается Шанкарой, который отвергает и 
абстрактную рассудочность и реализм, как не соответствующие фактам и опыту. 
Шанкара не только отмежевывается от субъективного идеализма, но также отмечает 
и различие между состояниями бодрствования и сна со сновидениями. Несмотря на 
то, что переживания, происходящие во сне, находятся в противоречии с 
переживаниями, получаемыми в жизни, в состоянии бодрствования, последние не 
распространяются на какое-либо другое состояние (эмпирической жизни)217. 

Отвергая взгляд, что предметы мира являются призраками, которые мы сами создаем,
 Шанкара вместе с тем придерживается метафизического идеализма, утверждая, что 
даже объекты познания считаются фазами духа (вишаячайтанья). В конечном счете 
содержание познания невозможно свести к материи, движению, энергии или 
идеальному веществу [mind-stuff], ибо они сами как результаты мышления 
представляют собой понятия. Объекты не существуют сами в себе; и если они не 
составляют содержания моего или вашего сознания, то они являются содержанием 
божественного сознания218. Существует божественное осознание мировых систем, 
наполненное содержанием я, осознающих свое содержание. Существует постоянно 
воспринимающее мировой порядок божественное сознание. По отношению к конечным я 
и объектам оно стоит выше по бесконечности своего содержания и полному 
присутствию самого себя во всем. Оно – всеобщий дух, который творит и осознает 
содержание вселенной. Как мы поступаем с нашим личным содержанием, так же и бог 
обращается с мировыми системами. Этот более обширный мир и его божественное 
сознание оба сосредоточены в центрах, которые только частично свободны. Все 
содержание поддерживается божественным сознанием, и если бы последнее было 
достаточно хорошо известно, то оно явилось бы поистине морем сознания. Когда 
индивид пробуждается к жизни, он разбивает свои оковы (упадхи), ограничивающие 
его кругозор, и осознает, что весь мир наполнен Атманом как внутри себя, так и 
извне, – подобно тому как морская вода насыщена солью. 

Строго говоря, всякое содержание вселенной является по своему характеру 
идеальным219. Таким образом, Атман представляет собой высший факт, выходящий за 
пределы воспринимающего субъекта и воспринимаемого объекта, или первичную 
реальность, вне которой ничего не существует. 

Но поскольку существует противоположность субъекта и объекта, Атман 
представляется верховным субъектом, для которого все, что существует, является 
объектом, а все мы являемся подчиненными субъектами как части принадлежащего 
нам мира-объекта. Безнадежно опровергать теорию Шанкары, утверждая, что Атман – 
это все то, о чем можно сказать, что это физический факт и идеальные формы, 
предстающие перед нашим взором. Этого не отрицает и Шанкара. Но обращаясь к 
эмпирическим фактам, невозможно ответить на основной метафизический вопрос. 

Строго говоря, теория истины Шанкары является радикальным эмпиризмом. 
Логическая истина независима от психологических процессов. Возражая мимансакам, 
Шанкара доказывает, что, хотя поиски идеала истины или процесс психологической 
оценки зависят от свободного выбора индивида220, объект оценки от всего этого 
не зависит221. Мы можем заниматься активными поисками истины или нет – этот 
выбор нам предоставляется; но если мы сделали выбор и взялись за дело, то 
природа истины может зависеть только от нас222. Познание никогда не создается и 
не производится, а всегда проявляется или открывается. Хотя проявление может 
быть временным процессом, но то, что проявляется, не зависит от времени. 
Познание не имеет истории, тогда как жизнь разума имеет историю. Восприятие и 
вывод являются средствами выражения и распространения достижений познания при 
ограничениях, налагаемых эмпирической жизнью. 

XIX. КРИТЕРИИ ИСТИНЫ
Согласно учению философии адвайты, видоизменение ума (вритти) должно иметь 
объект (вишая). Объект может быть видоизменением либо самого себя, либо чего-то 
другого. Ум может воспринимать внешний объект, когда ум видоизменяется в форме 
объекта или осознает самого себя223. Нет такой вещи, как познание познания, 
поскольку все познавательные способности самоочевидны. Нет никакого 
опосредствующего умственного состояния между познавательным процессом и 
познанием этого процесса. Имеется прямое и непосредственное осознание познания. 
В представлении о состоянии ума содержится элемент непосредственной 
интеллектуальной интуиции224. Познавательные способности должны, так сказать, 
освещать самих себя (свапракаша) в том смысле, что они являются объектами своей 
собственной способности понимания225. Истинность познания должна быть 
воспринята непосредственно, то есть тем же самым инструментом, благодаря 
которому оно постигнуто как познание. Всякое познание есть истинное познание. 

Мы не можем думать о том, что не представляет собой истину. Если бы мы могли 
так думать, тогда истина была бы непостижимой, ибо любой критерий истины, 
который можно принять, оказался бы не в состоянии восполнить внутренние 
недостатки самого мышления, так как представление о критерии истины явилось бы 
актом мышления самим в себе и поэтому пострадало бы от естественной 
неопределенности мысли. Таким образом, мы должны допустить, что не существует 
ни одной мысли, которая не являлась бы правильной,