а 
освобожденное от нее – нирбиджей. Подобно всем продуктам пракрити, читта 
состоит из трех элементов: саттвы, раджаса и тамаса. Согласно Вьясе, "его 
аспект саттвы становится освещенным, когда саттва смешивается с раджасом, 
тамасом, силой любви и чувственными объектами, если же он подчинен тамасу, то 
приводит к порокам, невежеству, отсутствию независимости и неумению осознать 
свое величие. Та же саттва при устранении обнаруженных ошибок освещает все 
вокруг, и так как она пронизана раджасом только в незначительной степени, то 
стремится к заслугам, знанию, независимости и величию. Эта же самая саттва с 
устранением последних остатков раджаса начинает основываться на самой себе 
(сварупапратиштхам), и не существует ничего, кроме понимания различия между 
саттвой и я (саттва-пуруша-аньтакхьятиматрам), ведущего к созерцанию кучи 
добродетелей (дхарма-мегха-дхьянопагамбхавати). Это называется дхармамегха, или 
тучей дхарм, так как оно наполнено дхармой, или истиной, и проливает блаженство 
низкого качества, в то время как сам человек греется в лучах вечного солнца 
истины, возвышающегося над всеми страстями и кармами. Созерцающие (дхьяйинах) 
называют это высшим интеллектом. Но энергия ума (читишакти) неизменна и не 
объединяется с объектами; она имеет объекты, представленные ей, и является 
совершенной и бесконечной, тогда как познание разграничения (вйвекакхьяти), 
сущностью которого является саттва, противоположно ей. Хотя это высший вид 
возможного познания, даже он должен быть подавлен111. Так читта, возмущаясь, 
также и этим сдерживает проникновение. В этом состоянии она имеет остаточные 
потенции (санскара)... Сабиджа-самадхи, которая в большей степени способствует 
пониманию, должна использоваться как ступень нирбиджа-самадхи. Так как в этом 
состоянии отсутствует осознание каких-либо объектов, оно называется также 
асанпраджнятах. Хотя некоторые остаточные потенции сохраняются, однако их корни 
подрезаются. Бходжа, однако, придерживается того мнения, что в совершенной 
асанпраджняте-самадхи все остаточные впечатления уничтожаются112. Вьяса и 
Вачаспати придерживаются того мнения, что в таком состоянии остаточные 
впечатления сохраняются113. Однако для окончательного спасения они должны 
устраняться, так как "Йога-сутра" говорит, что, когда даже подсознательные 
впечатления интуиции подавляются, так как все подавляется, йогин достигает 
нирбиджа-самадхи, или полного сосредоточения114. 

До того как мы достигаем стадии самадхи, наши усилия являются негативными 
стремлениями разграничить пурушу и пракрити. Когда это различение осознается, 
обнаруживается позитивная природа духа. Проявление природы духа, происходящее 
на его собственной основе, вне всякого смешения с пракрити, является высшей 
формой самадхи. В этой сверхсознательной самадхи провидец пребывает в самом 
себе115. Все возможности отождествления я с деятельностью читты исчезают116. 
Йога убеждена, что читта человека подобна жерновам. Если мы засыпаем в них 
пшеницу, они перемалывают ее в муку, если мы ничего не сыплем в них, жернова 
трутся до тех пор, пока не стачивают самих себя. Когда мы лишаем читту ее 
флуктуаций, ее деятельность прекращается и она приводится в состояние 
абсолютной пассивности. Мы тогда вступаем в состояние молчания, не нарушаемого 
непрерывным шумом внешнего мира. Читта становится несчастной, но я чувствует 
себя совсем как дома. Это мистическое состояние наступает в результате 
интенсивного сосредоточения. Мы не можем адекватно описать его. Поэтому, как 
замечает Вьяса: 

"посредством йоги йога должна быть познана, и она начинает проявляться через 
самоё себя, и тот, кто глубоко верует в йогу, остается в ней навсегда"117.

Самадхи является состоянием, которого лишь немногие могут достигнуть и в 
котором почти никто не может пребывать длительное время, так как соблазны жизни 
разрушают ее. Поэтому говорят, что это конечное освобождение невозможно до тех 
пор, пока живет тело. 

В том, что такое состояние экстаза встречается, не может быть сомнения. Платон 
рассматривал "это божественное безумие" как "источник величайшего блаженства, 
дарованного человеку". В такие моменты обнаруживается высшая интуиция. Моисей 
на горе Хориб слышал "я есмь" от вечного духа. Исайя воспринял таинство жизни в 
словах "свят, свят, свят". Св. Петр знал из видения улицы, что бог был богом 
всех народов и наций. О св. Павле сообщается, что он впал в исступление при 
своем обращении. Средневековые мистики говорят о видениях и всяких гласах 
божьих как о чем-то совершенно обычном. Среди современных поэтов Уордсворт и 
Теннисон ссылаются на состояние экстаза. Эти видения и голоса обычно 
представляются как явление бога, намеревающегося помочь борющемуся святому и 
придать ему силы в трудный час. Таким образом, для верящих в бога экстаз 
является другим названием для обожествления118. Йога, однако, не признает это 
мнение. Каждая душа потенциально божественна, и ее божественность проявляется 
тогда, когда природа, внешняя и внутренняя, находится под ее контролем119. 
Видения и гласы божьи рассматриваются в йоге как обнаружение