не мог более 
руководить сложным и подробным церемониалом жертвоприношения. Жречество стало 
профессиональным занятием, передававшимся по наследству. Жрецы, обладавшие 
знанием вед, стали аккредитованными посредниками между богами и людьми и 
распределителями божественной милости. Яджамана, или человек, ради которого 
исполняется ритуал, стоит в стороне. Он – пассивный агент, поставляющий людей, 
деньги и снаряжение; остальное за него сделает жрец. Эгоизм с его стремлением к 
власти, престижу и наслаждениям утвердился и затмил светоч первоначального 
идеала. Делались попытки ввести людей в заблуждение о ценности жертвоприношений.
 Установилась монополия на отправление должностных обязанностей. Положение 
класса жрецов укрепилось развитием нелепого символизма. Язык употреблялся так, 
словно он был нам дан, чтобы скрывать наши мысли. Только жрец мог знать тайный 
смысл вещей. Не удивительно, что жрец претендовал сам быть богом. 

"Поистине существуют два рода богов; ибо сами боги, несомненно, являются богами,
 а, кроме того, жрецы, которые изучили ведийское знание и учат ему, являются 
людскими богами"24. 

То тут, то там появляются жрецы, которые вполне серьезно провозглашают, что они 
могут вызвать смерть того, кто активно использует их, хотя им дано нравственное 
чувство знать, что такое деяние запрещено25. Другим обстоятельством, 
способствовавшим дальнейшему усилению класса жрецов, была необходимость 
сохранения вед, которые арийцы принесли с собой и вокруг которых, как мы 
впоследствии увидим, увеличивался ореол святости. Классу брахманов было 
доверено их сохранение. Чтобы веды сохранились, брахман должен быть верен 
своему призванию. Следовательно, он наложил на себя тяжелые обязательства. 

"Брахман, не обученный священному писанию, уничтожается, как сухая трава, – 
огнем"26. 

Брахман должен избегать мирских почестей, как яда. В качестве брахмачарина, или 
ученика, он должен управлять своими страстями, прислуживать своему наставнику и 
жить подаянием; в качестве главы семьи он должен избегать богатства, говорить 
правду, вести добродетельную жизнь и сохранять телесную и душевную чистоту. 
Брахманы чувствовали, что они должны быть верны возложенным на них обязанностям.
 Нам нет нужды говорить об удивительном способе, при помощи которого они 
оградили ведийскую традицию от всех опасных превратностей истории. Даже в наши 
дни мы можем встретить на улицах индийских городов эти ходячие сокровищницы 
ведийского учения. 

Причину установления нерушимых кастовых барьеров позднейшего времени нужно 
искать в исторических превратностях. В век брахман не было существенных 
материальных различий среди дваждырожденных арийцев. Все они могли быть обучены 
ведийскому знанию27. 

"Жертвоприношение подобно кораблю, плывущему к небу; если на нем будет хоть 
один грешный жрец, этот жрец потопит его"28. 

Таким образом, нравственность не была совершенно отброшена за ненадобностью. 
Жрецы-брахманы не были ни нечестивцами, ни глупцами. У них были свои 
представления о долге и справедливости, которые они пытались поведать другим. 
Это были честные, прямодушные люди, исполнявшие законы, соблюдавшие обряды и 
защищавшие догмы в меру своих способностей. Они понимали свое призвание и 
служили ему рьяно и благоговейно. Они создавали тщательно разработанные своды 
законов, отражавшие их огромную любовь к учености и гуманность. Если они и 
ошибались, то потому, что на них самих оказывала влияние традиция. Это были 
искренние души, несмотря, на все их видения. У них не было и тени сомнения в 
истинности их ортодоксии. Их мысль была парализована условностями того времени. 
Но никто не скажет, что их гордость своей культурой и цивилизацией была 
незаконна в то время, когда в окружающем их мире царило варварство и 
многочисленные грубые и тиранические элементы вызывали у них это чувство. 

По самой своей природе профессионализация духовенства всегда деморализует. Но 
нет никаких оснований полагать, что индийский брахман был напыщенней и 
лицемерней любого другого священника, а против возможного их вырождения даже в 
тот век истинные брахманы выражали протест, полный ясного спокойствия и 
простого величия пророческой души. Стыдясь искажения великого идеала, они 
протестовали против тщеславия и лицемерия эгоистичных жрецов. При любой оценке 
жречества следует помнить, что брахманы не забывали об обязанностях, которые 
возлагаются на главу семьи. На некоторых стадиях ванапрастхи и саньясы ритуал 
совсем не обязателен. Брахманское правление продержалось бы недолго, если бы 
его считали тираническим или принудительным. Оно внушало доверие к мышлению, 
поскольку оно лишь настаивало, что каждый должен выполнять свои общественные 
обязанности. 

В позднейшей философии большое внимание уделяется так называемой авторитетности 
вед, или шабдапрамане. Даршаны, или системы философии, подразделяются на 
ортодоксальные и не ортодоксальные в зависимости от того, признают они или 
отвергают авторитет вед. Веды считаются божественным откровением. Хотя 
позднейшие индусские апологеты предлагают искусные толкования в пользу 
авторитета вед, однако что касается ведийских пророков, то последние 
подразумевают под этим высшую истину, открывающуюся чистому духу. "Блаженны 
чистые сердцем, ибо они Бога узрят". Риши ведийских гимнов называет себя не 
столько составителем гимнов, сколько их провидцем29. Он видит духовным оком или 
интуитивным зрением. У риши глаза не подернуты туманом страстей, и он может 
видеть истину, скрытую от чувств. Он