стины, которая не может 
быть выражена полностью. Поэтому он отличался восприимчивостью и терпимостью к 
другим взглядам. Он не страшился усваивать даже опасные учения в случае, если 
они были логически обоснованы. Если это было в его силах, индиец не позволял 
погибнуть самой незначительной из традиций, но пытался их все согласовать. С 
отдельными случаями такого терпимого отношения мы встретимся в ходе нашего 
изложения. Имеются, конечно, опасности, присущие такой широте взгляда. Она 
часто приводила индийских мыслителей к туманной неопределенности, 
некритическому одобрению и поверхностному эклектизму. 

III. НЕКОТОРЫЕ ОБВИНЕНИЯ, 
ВЫДВИГАЕМЫЕ ПРОТИВ ИНДИЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ
Основными обвинениями, выдвигаемыми против индийской философии, являются 
обвинения в пессимизме, догматизме, равнодушии к этике и консерватизме. 

Почти каждый критик индийской философии и культуры надоедливо толкует об ее 
пессимизме21. Мы не в состоянии, однако, понять, как человеческий ум может 
свободно размышлять и пересоздавать жизнь по своему образу, если он полон 
усталости и одолеваем чувством безнадежности. Априори следует признать, что 
цель и свобода индийской мысли несовместимы с крайним пессимизмом. Если под 
пессимизмом понимать чувство неудовлетворенности тем, что есть или существует, 
то индийская философия проникнута пессимизмом. В этом смысле любая философия 
пессимистична. Страдания мира порождают проблемы философии и религии. 
Религиозные системы, придающие особое значение освобождению, добиваются 
избавления от жизни, поскольку мы живем на земле. Но реальность в своей 
сущности не является злом. Одно и то же слово "сат" в индийской философии 
означает как реальность, так и совершенство. Истина и благо – или, точнее, 
реальность и совершенство – неразрывны. Реальное обладает также высшей 
ценностью, и в этом заключается основа всякого оптимизма. Проф. Бозанкет пишет: 


"Я верю в оптимизм, но я добавляю, что оптимизм ничего не стоит, если он не 
сопровождается пессимизмом и не идет дальше его. В этом, по моему убеждению, 
заключается истинный дух жизни, и если кто-нибудь считает это опасным и 
оправдывающим непозволительную покорность перед злом, я отвечаю, что всякая 
истина, имеющая какой-либо оттенок законченности, представляет опасность для 
практики"22. 

Индийские мыслители являются пессимистами, поскольку они смотрят на мировой 
порядок как на зло или ложь; но они оптимисты, так как чувствуют, что имеется 
выход из него в царство истины, которая является также благом. 

Говорят, что индийская философия является догматической и что с принятием догмы 
подлинная философия существовать не может. В ходе нашего изложения индийской 
мысли на это обвинение будет дан ответ. Прежде чем изучать другие вопросы, 
многие системы философии рассматривают проблемы познания, его происхождение и 
достоверность. Правда, веда, или шрути, обычно рассматривается как авторитетный 
источник знания. Но философия становится догматичной только в том случае, если 
утверждения вед считаются стоящими выше свидетельств чувств и выводов разума. 
Положения вед являются аптавачаной, или изречениями мудрых, которые мы 
вынуждены принять, если чувствуем убеждение, что эти мудрецы обладали лучшими, 
чем мы, способами создавать суждения по спорному вопросу. Ведийские истины 
обычно отсылают к опыту прорицателей, который должен учитывать любое разумное 
воспроизведение реальности. Эти интуитивные опыты находятся в пределах 
возможности всех людей, если только последние желают обладать ими23. Обращение 
к ведам не влечет за собой какой-либо ссылки на внефилософский образец. Что 
представляется догмой обычному человеку, то является опытом для непорочного 
душой. Правда, переходя к периоду позднейших комментариев, мы сталкиваемся с 
философской ортодоксальностью, когда размышление становится академической 
защитой принятых догм. Системы более раннего периода также называют себя 
истолковательными и претендуют на комментирование старых текстов. Однако они 
никогда не были склонны стать схоластическими, поскольку Упанишады, из которых 
они черпали вдохновение, отличались многосторонностью24. 

После VIII века философские споры стали традиционными, приобрели схоластический 
характер, и мы чувствуем отсутствие свободы, присущей ранним эпохам. Основатели 
школ канонизируются, и оспаривание их мнений объявляется святотатством и 
неверием. Основные положения установлены раз навсегда, и функция учителя 
состоит лишь в том, чтобы передавать убеждения школы с теми изменениями, 
которые его ум может внести и времена – потребовать. Мы имеем новые доводы для 
прежних выводов, новые средства разрешения новых трудностей и восстановления 
старых с небольшим изменением внешности или извращением диалектики. Становится 
меньше размышлений о глубоких проблемах жизни и все больше обсуждаются 
искусственные проблемы. Такое сокровище, как традиция, мешает нам своим 
обременительным богатством, философия прекращает свое развитие, и ее дыхание 
временами прерывается. Выдвигаемое обычно против всей индийской философии 
обвинение в бесполезности может иметь некоторый смысл в том случае, если оно 
относится к многословным изысканиям комментаторов, которые являлись не 
вдохновенными апостолами жизни и красоты, каковыми были старшие поколения 
философо