буддисты 
придерживаются такого мнения, что нет даже и мгновения, когда бы сознательное 
состояние было постоянным. Оно просто вырастает и приходит в упадок без 
какого-либо статичного интервала, каким бы бесконечно малым он ни был. В 
Виссуддхимагге говорится: 

"Существо прошлого момента мысли жило, но не живет и не будет жить. Существо 
будущего мгновения будет жить, но оно не жило и не живет. Существо настоящего 
момента мысли живет, но не жило и не будет жить"120. 

Каждое сознательное состояние, по словам буддистов, это нарушение потока бытия, 
который представляет собой течение подсознательного существования. Буддистская 
психология признает несознательную жизнь. Она называется видхимутта, или 
свободная от процесса, в отличие от видхичитты, или состояния бодрствования. 
Два этих вида духовной жизни отделяются друг от друга порогом сознания, 
манодварой, дверью духа. Именно на этом пороге поток простого бытия, или 
бхаванга121, прерывается или останавливается. Бхаванга – это подсознательное 
существование, или, точнее, существование, свободное от бодрствующего 
сознания122. 

Последовательная феноменалистическая теория не может объяснить переработку 
подобных друг другу впечатлений в общие понятия или познание единства в 
разнообразии. Буддистская психология дает анализ духовных состояний, но не 
ставит вопроса о необходимости субъекта в процессе внимания, воли и т.д. Она 
говорит об ощущениях и отношениях, но не задает вопроса, могут ли они 
существовать отдельно от сочетающего сознания. Субъект деятельности, согласно 
буддистам – это общая сумма органических и духовных склонностей и актов. 
"Названием и формой совершаются деяния" – а это, конечно, вечно меняющееся, 
сложное целое. Нам даже говорят, что нам не следует спрашивать, кто испытывает 
контакт; следует только спрашивать, чем обусловлен их контакт123. Наше чувство 
индивидуальности – иллюзия. Но мы об этом говорим, как если бы "я" достигало 
нового рождения или нирваны. Буддхагхоша объясняет это следующим образом: 

"Точно также, как в случае с теми элементами бытия, которые известны под именем 
дерева, как только где-либо на них возникает плод, тогда говорится "дерево 
несет плод" или "дерево заплодоносило", так и в случае с теми сочетаниями, 
которые известны под названием "бог" или "человек", когда в какой-либо их точке 
возникает пользование счастьем или несчастьем, тогда говорят, что "бог" или 
"человек" счастлив или несчастлив"124. 

Хотя настоящее я может и не быть прошедшим я, но оно есть следствие прошедшего, 
результирующее звено ряда125. 

Понятие души сохраняет достаточно значения, чтобы перерождение все же еще 
что-то значило. Трудность состоит в том, что если нет постоянной души, тогда 
наказание не имеет никакого смысла. Во время наказания индивидуум уже не то 
существо, которое совершило преступление. Однако имеется вполне достаточная 
тождественность для того, чтобы оправдать наказание. Метафизического существа, 
по отношению к которому наказание было бы оправдано, не существует; но 
индивидуум не представляет собой случайной последовательности несвязных 
феноменов – это живой комплекс, цепь причин и следствий, физических, 
психических и нравственных [69]. Царь спрашивает Нагасену: 

"Тот, кто родился, Нагасена, остается ли он одним и тем же или становится 
другим?" "Он ни тот, ни другой". "Дай мне пример". "Ну, что ты думаешь, о царь, 
по этому поводу: ты был когда-то дитятею, нежным созданием, и когда ты, 
маленький, лежал навзничь, был ли ты тем же самым, как ты теперь, когда ты 
вырос?" "Нет. То дитя было одно, а я другой". "Если ты не тот ребенок, то из 
этого следует, что у тебя нет ни отца, ни матери, ни даже учителя!"126. 

Вновь родившийся человек – это не мертвый человек, но он и не отличен от того. 
Он возникает из него. Каждый день мы новы, и все же мы не совершенно новы. 
Существует как постоянная непрерывность, так и непрерывное изменение. 
Буддхагхоша говорит: 

"Если, когда мы берем какой-либо непрерывный ряд, мы получаем абсолютное 
тождество, тогда, например, сметана не может получиться из молока. А если бы 
было абсолютное различие, тогда в обычном ходе вещей молоко не могло бы 
породить сметану". 

Нет ни абсолютного тождества, ни абсолютного различия. Целое представляет собой 
ряд. Новое создание так непосредственно примыкает к старому, что для всех 
практических целей оно может быть принято как его продолжение. Имеется 
непрерывность кармы. Каждое последующее рождение есть новое рождение. Даже 
согласно упанишадам, в мире сансары странствует, представляя собой объект 
дающей воздаяние и возмездие справедливости, единое, вечно растущее, 
непостоянное я. Новое рождение требует относительного постоянства этого ego. С 
помощью понятий непостоянства и причинности развертывается динамическая 
концепция я. Каждое переживание, возникая и исчезая, ведет к другому 
переживанию, или становится им, или оканчивается другим переживанием, 
мгновением или фазой жизни, которая подытоживает все прошлое [70]. В выражениях,
 напоминающих теорию памяти Бергсона, буддисты утверждают, что нет какой-то 
отдельной памяти, ибо все прошлое содержится в настоящем как причинное влияние 
или сила, продолжающая прошлое в настоящем. 

"Все, что мы чувствовали, думали, желали с раннего детства, все это тут – все 
тяготеет к настоящему мгновению, готовому в него [прошлое] погрузиться, все 
напирает на ворота сознания, отказывающегося дать проход"127. 

Прошлое вгрызается в настоящее и оставляет на нем след. 

XIII. ПРАТИТЬЯСАМУТПАДА, ИЛИ УЧЕНИЕ О ЗАВИСИМОМ ПРОИСХОЖДЕНИИ
Появление жизни, которая есть страдание, как и ее прекращение, объясняется 
учением пратитьясамутпады. "Тогда Блаженный, в течение первой страж