к 
простую субстанцию, то оно является тем же самым, что и золото, из которого оно 
сделано; но если мы посмотрим на ожерелье как на видоизменение, оно явится 
новым, а не существовавшим в простой субстанции золота. Вклады, делаемые каждой 
точкой зрения, всегда только частичные взгляды, достигнутые с помощью процесса 
абстрагирования. 

Наиболее важным использованием этих точек зрения является, конечно, сьяд-вада, 
или саптабханги. Они используются в семи различных способах суждений, которые 
являются утвердительными и отрицательными, разделительными и объединительными, 
лишены внутренней противоречивости и тем самым описывают некоторые качества 
вещи. Трудность предикации преодолевается в теории джайнизма, поскольку она 
считает, что субъект и предикат идентичны с точки зрения субстанции и различны 
с точки зрения модификации. 

Этот взгляд назван сьяд-вадой, потому что он считает всякое познание только 
вероятным. Всякое суждение дает нам только вероятное, возможное, или сьяд. Мы 
не можем что-либо абсолютно утверждать или отрицать по поводу любого объекта. 
Нет ничего определенного, что может быть высказано о бесконечной сложности 
вещей. Эта теория подчеркивает исключительно сложную природу реальности и ее 
неопределенность. Она не отрицает возможности предикации, хотя и отвергает 
абсолютную или категорическую предикацию. Динамический характер реальности 
может соответствовать только относительному и условному утверждениям. Каждое 
выставленное положение может быть истинным лишь при известных условиях, то есть 
является гипотетическим. 

Сьяд-вада считает, что существует семь различных способов высказывания о вещи и 
ее атрибутах в соответствии с определенной точкой зрения. Имеется точка зрения, 
исходя из которой субстанция или атрибут: 1) есть, 2) не есть, 3) есть и не 
есть, 4) непредикативна, 5) есть и непредикативна, 6) не есть и непредикативна 
и 7) есть, не есть и непредикативна. 


Сьяд асти. С точки зрения своего материала, места, времени и природы, вещь есть,
 то есть существует сама по себе. Кувшин существует как сделанный из глины, в 
моей комнате, в данный момент, такой-то формы и такого-то размера. 

Сьяд насти. С точки зрения материала, места, времени и природы другой вещи, эта 
вещь не есть, или она есть не не-вещь. Кувшин не существует ни как сделанный из 
металла, ни в ином месте или времени, ни иной формы или размера. 

Сьяд асти насти. С точки зрения той же самой четверичности в отношении к самой 
себе и другой вещи, можно сказать, что вещь есть и не есть. В известном смысле 
кувшин существует, а в некотором смысле он не существует. Мы говорим здесь и о 
том, что вещь есть, и о том, что она не есть. 

Сьяд авактавья. Хотя в трех предыдущих случаях мы утверждали, что вещь 
существует в своем собственном я и не существует как соответственно другое, 
становится невозможным высказать такие утверждения одновременно. В этом смысле 
вещь непредикативна. Хотя ее собственная природа и отсутствие другой природы 
совместно присутствуют в данном кувшине, мы все же не можем их выразить. 

Сьяд асти авактавья. С точки зрения ее собственной четверичности и в то же 
время с точки зрения соединенной четверичности ее самой и не-вещи, вещь есть и 
есть непредикативна. Мы отмечаем здесь и существование вещи и ее неописуемость. 


Сьяд насти авактавья. С точки зрения четверичности невещи и в то же время с 
точки зрения соединенной четверичности ее самой и не-вещи, вещь не есть и есть 
также непредикативна. Мы отмечаем здесь как то, что вещь не есть, так равно и 
ее неописуемость. 

Сьяд асти насти авактавья. С точки зрения ее собственной четверичности, а равно 
и четверичности не-вещи, и в то же время с точки зрения соединенной 
четверичности ее самой и невещи, вещь есть, не есть и есть неописуема. Мы 
выявили здесь невыразимость вещи, как равно и то, что она есть, и то, что она 
не есть30. 
Из этих семи возможных способов высказывания о вещи или ее атрибутах первые два 
– главные, просто утвердительные, что вещь есть в своей сварупа (собственной 
форме), свадравья (собственном времени), и просто отрицательные, что вещь не 
есть в своей парарупа (другой форме), парадравья (другой материи), паракшетра 
(другом месте) и паракала (другом времени). Последнее является отрицательным 
фактом. Эта доктрина настаивает на соотносительности утверждения и отрицания. 
Все суждения по своему характеру двусторонни. Все вещи существуют, а равно и не 
существуют (садасадатмакам)31. Вещь есть то, что она есть, и не является тем, 
чего в ней нет. Согласно этой точке зрения всякое отрицание имеет свое 
положительное основание. Даже воображаемые понятия вроде небесного цветка имеют 
положительный базис в двух реальностях – небе и цветке, – хотя их комбинация не 
реальна. Это выделяет ту фундаментальную истину, что для мышления небходимо 
различение. Вещь, не имеющая ничего, что ее могло бы отличать, немыслима. 
Абсолютное отсутствие внутренних и внешних различий поистине немыслимо. Всякая 
вещь, являющаяся объектом мышления, есть в одном смысле и не есть в другом. 

Шанкара и Рамануджа32 критикуют взгляды Саптабханги, исходя из невозможности 
сосуществования противоречивых атрибутов в одной и той же вещи. Рамануджа 
пишет: "Противоречивые атрибуты, такие как существование и несуществование, не 
могут в одно и то же время принадлежать одной вещи так же, как свет и тень". 

Джайнисты