Я самым тщательным образом сравнил суждения Ичуаня с учением, изложенным
в трактате "Юе цзи", и нашел, что их смысл одинаков. Там тоже то, что
называют покоем, подразумевает исходное состояние непотревоженное или
непробужденности. В это время сердце человека всецело заполнено
небесными принципами-ли и в нем нет места своевольным желаниям человека.
Поэтому в "Юе цзи" сказано: "Природа-син Неба". Но как только сердце
возбуждается вещами и приходит в движение, тогда в нем происходит
разделение между целомудрием и порочностью, между тем, что есть, и тем,
чего уже нет. Но если нет уже целомудренной природы-син, то нет у нее
возможности и явить себя миру. Поэтому в "Юе цзи" сказано: "Это страсти
природы-син".

Что касается иероглифа "дун" - "движение" - у Ичуаня, то его значение то
же, что и у иероглифа "фа" - "проявление" из трактата "Чжун юн". Однако
определение того, что представляет из себя это движение и чем оно уже не
является, что в нем надо признать целомудренным, а что порочным, зависит
уже от того, есть ли у нас масштаб для этого или такой мерки у нас нет.
Именно об этом и сказано в Вашем послании мне: "Надо строго следовать
раз установленному, чтобы иметь возможность распознавать, что правильно,
а что ложно". Поступая так, мы сумеем пестовать удачу в своих
повседневных делах, а в случае особых поручений с честью выполнять их.
Когда же возникают затруднения, а у Вас нет никакого эталона действий,
тогда возложенное на Вас дело хотя и продвигается вперед в каком-то
порядке, но при этом постоянно затягивается, так и не дойдя до своего
завершения. • Коснемся теперь значения иероглифа "цзин" - "покой". Я
сомневаюсь в том, что нельзя аттестовать сокровенность оформленной
небесной природы-син как "движущаяся и покоящаяся", "целомудренная и
порочная". Для меня природа-син такова, что в ней нет ничего такого, в
чем бы она нуждалась. Поэтому принципы-ли движения и покоя присутствуют
в ней. Если же мы специально ограничим значение иероглифа "цзин" только
ее внешней формой, то вернемся к однобокому толкованию иероглифа "син" -
"природа".

В "Юе цаи" небесная природа-син аттестуется как покоящаяся только тогда,
когда она еще не была возбуждена вещами, и до того, как в ней дали свои
первые ростки эгоистические человеческие желания, являясь целиком и
полностью небесными прин-ципами-ли. Поэтому тут нет необходимости
считать сокровенность природы-син покоящейся. Однако такие пары, как
"целомудрие и порочность", "движение и покой", имеют разное значение. Мы
потому природу-син считаем природой-син, что в Поднебесной нет ничего,
что не находилось бы и в ней, хотя она сама по себе и не является порочной.

В настоящее время уже нет тех, кто желал бы совместить мирские
извращения с целомудрием природы-син. Господин Хань, осмелившийся
утверждать", что вообще нет ничего такого, о чем говорилось бы
"подлинное" или "поддельное", был высмеян за это Миндао. Столь же
различно значение иероглифов "чжэн" - "целомудрие" и "цзин" - "покой" у
Ичуаня, утверждавшего покой и целомудрие природы-син. Говоря о
целомудрии природы-син, он указывал нам на ее исконную телесную
сущность, а говоря о ее покое, указывал на ее состояние изначальной
невозмутимости. А Учитель Миндао предупреждал: "Положение о том, что при
рождении человека его природа-син пребывает в состоянии покоя, не
является поверхностньгм суждением. Только тогда, когда мы начинаем
рассуждать о природе-син, она для нас уже не является таковой". В том,
что при рождении человека его природа-син пребывает в состоянии покоя
потому, что еще не пробудились в нем чувства-цин, можно усмотреть
характеристику целостности небесной природы-син, но при этом совершенно
ошибочно было бы ее целомудрие отнести к внешнему состоянию покоя
природы-син человека. (Ответ Ху Гуанчжуну.)

2.08. Предшествующий фрагмент был написан в самом начале вышеизложенной
дискуссии, и мне казалось, что достаточно было ознакомиться с ним, чтобы
промахи, накапливаемые годами, были исправлены. Однако в тот момент они
были встречены неоднозначно и даже нашлись противники, которые упорно
держались своих взглядов и привлекали на свою сторону высокочтимых
мужей. Мое сердце не находило себе покоя. Поэтому я заново перечитал
написанное и убедился, что там много осталось такого, о чем мне теперь
приходится сожалеть. Например, на слова Гуан-чжуна о том, что покой
является сокровенностью небесной природы-син, равно как и на его
положение о том, что, рассуждая о природе-син, недопустимо говорить о
ней как о "целомудренной или порочной", "движущейся или покоящейся", а
также о том, что в "Чжи янь" называлось простым восхищением изумительной
добротой природы-син, несопоставимой со злом, мне следовало отвечать
следующим образом: "добро и зло", "целомудрие и порочность", "движение и
покой", "предшествующее и последующее", "то и это" - все эти имена
получаются благодаря тому, что противоположное друг с другом неразрывно
связано. Ведь если нет противоположного злому, то его не именуют как
доброе, а если нет противоположного движению, то его и не именуют как
покой. Точно так же, когда нет порочного, то нет и целомудренного, т.е.
нет того, на что бы можно было указать.