Более того, в китайской философии этика имела не только социальный и 
антропологический, но также гносеологический и онтологический смысл. Основные 
виды знания различались по их моральной значимости, а фундаментальные параметры 
бытия трактовались в этических категориях, таких, как "добро" (шань), 
"благодать-добродетель" (дэ), "подлинность-искренность" (чэн), "гуманность" 
(жэнь) и пр. Поэтому некоторые современные исследователи и интерпретаторы 
конфуцианства видят его специфическую заслугу в выработке уникальной теории - 
"моральной метафизики".

9

Так, имея в виду кантовскую постановку проблемы соотношения морали и религии, 
выдающийся китайский философ и историк китайской философии Моу Цзунсань 
(1909-1995) следующим образом определяет специфику конфуцианства: "У 
конфуцианцев мораль (дао-дэ) не замкнута в ограниченной сфере, не составляет с 
религией две противоположные сферы, как на Западе. Мораль у них обладает 
безграничным проникновением. Моральные действия имеют границы, но та реальность,
 на которой они основаны и благодаря которой являются таковыми, безгранична" 
[1]. Эта безграничность - уже сфера религии. Моу Цзунсаню вторит другой 
известный ученый и мыслитель, Ду Вэймин: "Конфуцианская этика с необходимостью 
простирается в область религии" [2].

Моральная метафизика (дао-дэ ды син-шан-сюэ) в терминах Моу Цзунсаня не 
тождественна метафизике морали (дао-дэ чжи син-шан-сюэ). Последняя делает упор 
на мораль, объясняет ее доопытный характер. Первая же делает упор на метафизику 
и трактует обо всем существующем в мире, благодаря чему включает в себя и 
онтолого-космологические положения. Моральная метафизика сформировалась на 
основе анализа моральной практики и священного писания (канонов-цзин), 
отличаясь от западной чистой метафизики. Ее "смысл в том, чтобы, следуя дорогой 
морали, прийти к метафизике или обосновать метафизику, следуя дорогой морали. 
Это соответствует формированию "моральной религии" (дао-дэ ды цзун-цзяо)" [3].

Как считает Моу Цзунсань, Кант не справился с задачей создания моральной 
метафизики, не смог решить проблему единства природного и морального миров. 
Моральная метафизика должна быть одновременно теологией. После Канта западная 
философская мысль стремится к этому, утверждает китайский ученый. Но именно 
неоконфуцианцы эпох Сун и Мин (X-XVII вв.) "явились создателями полноценной 
"моральной метафизики"", тем самым превзойдя Канта [4].

1 Моу Цзунсань. Синь ти юй син ти (Сущность сердца [духа] и сущность 
[человеческой] природы). Т. 1-3. Тайбэй, 1968. Т. 1. С. 6.
2 Ти Wei-ming. Humanity and Self-Cultivation: Essays in Confucian Thought. 
Berkeley, 1979. P. 8.
3 Моу Цзунсань. Указ. соч. С. 9.
4 Там же. С. 10.

10

Сходную точку зрения отстаивает один из крупнейших китайских философов XX в., 
виднейший историк китайской философии Фэн Юлань (1895-1990). Он полагает, что, 
идя этическим путем, неоконфуцианцы продвинулись дальше онтологического анализа 
в своем стремлении привести к единству выявляемое в подобном анализе наиболее 
общее противоречие между частным и общим. Методом достижения этой цели у них 
стала аккумуляция моральных поступков. Таким образом, заключает китайский 
мыслитель, Кант и неоконфуцианцы двигались в одном направлении, "но Кант все же 
не высказал того, что уже высказали представители учения о дао", т. е. 
неоконфуцианцы [1].

1 Фэн Юлань. Сун Мин дао сюэ тун лунь (Общая характеристика учения о дао [эпох] 
Сун и Мин) // Чжэсюэ яньцзю. Пекин, 1983. № 2. С. 62.


Все упомянутые здесь исследователи сходятся на том, что в неоконфуцианстве 
достигло своего апогея конфуцианское стремление к осмыслению мира как 
этического универсума. Однако подчеркнем, возможным это оказалось именно потому,
 что этика в конфуцианстве не была специфицирована ни предметно, ни 
методологически, ни категориально.

В рамках подобного мировоззрения этические категории становятся в один ряд с 
онтологическими, что нашло свое теоретическое отражение уже в таком 
основополагающем для всей китайской философии трактате, как "Чжоу и" ("Чжоуские 
перемены"): "То инь, то ян - это называется Путем-дао. Продолжение этого есть 
добро. Оформление этого есть [индивидуальная] природа" ("Си цы чжу-ань" - 
"Предание привязанных афоризмов", I, 5).

Центральную этическую категорию "добро" в китайском языке выражает иероглиф 
"шань", этимологически связанный с образами барана и флейты, что заключает в 
себе представление о моральном единстве материального и духовного начал. Сами