совершенномудрых" ("Чуань си лу", цз. 2) [1]. "Это благосмыслие есть то, что 
объединяет совершенномудрых и глупых" ("Шу Вэй Шимэн цзю-ань" - "Послание Вэй 
Шимэну": "Ван Янмин цюань цзи", цз. 8).

1 Ср.: "Путь благородного мужа широко открыт и в то же время сокровенен. Глупые 
мужик и баба могут быть причастны к его знанию, но что касается его предела, то 
даже для совершенномудрого человека есть в нем нечто неведомое. Никудышные 
мужик и баба могут быть способны к его осуществлению, но что касается его 
предела, то даже для совершенномудрого человека есть в нем нечто непосильное" 
("Чжун юн", § 12).


В согласии с определением "Чжун юна" (§ 1) Ван Янмин утверждал: "Первосущность 
веселья, гнева, печали и радости сама по себе уравновешена (срединна) и 
гармонична" ("Чуань силу", цз. 2). С его точки зрения, чувства-эмоции, как 
таковые, суть функции благосмыс-лия и поэтому внеположны и добру и злу, они 
естественно-благостны: "Веселье, гнев, печаль, страх, любовь, ненависть и 
вожделение (юй) называются семью чувствами. Все семь совместно присутствуют в 
человеческом сердце. Однако надо ясно понимать [роль] благосмыс-лия. Взять к 
примеру солнечный свет: для него также нельзя указать направление и установить 
место. Пронизанная солнечным светом малейшая щель становится его 
местоположением. Пусть даже облака и туман заполнят все четыре стороны, в 
Великой пустоте (тай сюй) можно будет различить цвета и образы. Значит, 
солнечный свет неуничтожим. Из того, что облака способны затмить солнце, не 
следует заключать, что небо не должно рождать облака. Когда семь чувств следуют 
распространяющейся активности своего естества (цзы жань), все они являются 
деятельным проявлением (юн) благосмыс-лия и не могут быть разделяемы на добрые 
и злые. Однако не следует иметь здесь какую-либо нарочитость. Семь чувств, 
исполненные на-


96

рочитости, все вместе называются страстями (юй) и все вместе становятся 
затмевающими благосмыслие. Впрочем, как только появляется нарочитость, 
благосмыслие также само способно это осознать, а осознав - рассеять затмение и 
восстановить свою сущность. Как только эта задача разрешается, дальнейший труд 
[по нравственному самосовершенствованию] становится легким и всеобъемлющим" 
("Чуанъ силу", цз. 3). Соотношение чувств-эмоций и благосмыслия Ван Янмин 
кратко определял следующим образом: "Благосмыслие не коснеет в веселье, гневе, 
скорби и страхе, однако веселье, гнев, скорбь и страх также не внеположны 
благосмыслию" ("Чуанъ силу", цз. 2).

Имеются свидетельства и о том, что Ван Янмин устанавливал определенную иерархию 
эмоций. Один из его последователей, Чжу Дэчжи (Бэньсы), сообщал: "Был задан 
вопрос о веселье, гневе, печали и радости. Наставник Янмин ответил: "Радость - 
это первосущ-ность сердца. Если имеет место радость - возникает веселье. Если 
имеет место противоположное радостному - возникает гнев. Если утрачивается 
радостное - возникает печаль. Когда отсутствуют и веселье, и гнев, и печаль, 
это называется истинной радостью"" (цит по.: Хуан Цзунси. "Мин жу сюэ ань" - 
"Отчет об учениях конфуцианцев [эпохи] Мин", цэ 5, цз. 25).

Сам Ван Янмин писал следующее: "Радость - это первосущность сердца. Не будучи 
тождественной с радостью - [одним] из семи чувств, [она] и не внеположна ей. 
Хотя совершеннрмудрым и высокодостойным особо присуща истинная (чжэнь) радость, 
в равной мере она присуща и обычным людям. Однако обычные люди, обладая ею, 
сами не знают об этом. Напротив, сами добиваются множества скорбей и горестей и 
сами прибавляют [к этому] обманутость и заброшенность. Но хотя пребывают в 
скорбях и горестях, обманутости и заброшенности, эта радость не может не 
находиться в них. Стоит только проникнуться одной просветляющей мыслью, 
оборотиться к самому себе и обнаружить подлинность, чтобы она тут же возникла" 
("Чуань силу", цз. 2).

Такая трактовка заставила одного из собеседников Ван Янмина поставить перед ним 
вопрос ребром: "Пусть радость - это первосущность сердца, но непонятно, 
сохраняется ли она во время рыданий в случае кончины кого-нибудь из родителей?" 
Ответ Ван Янмина был столь же решителен, как вопрос: "Для того, чтобы была 
радость, необходимы великие рыдания. Нет рыданий - нет и радости. Несмотря на 
рыдания, умиротворенность этого сердца и есть радость. Первосущности никогда не 
присуще движение" ("Чуань силу", цз. 3).

97

Приоритет чувства радости, безусловно, связан с тем, что "первосущность сердца" 
Ван Янмин считал благосмысленной (лян чжи), т.е. преисполненной высшего и 
подлинного знания (чжи), атрибутом которого в конфуцианстве традиционно 
считалась радость: "Знающий (чжи) радуется" ("Лунь юй", VI, 23); "Оборотясь к 
самому себе (фанъ шэнь), обнаружить подлинность (чэн, т.е. достоверность знания 
и искренность чувства. - А.К.) - нет большей радости, чем эта!" ("Мэн-цзы", VII 
А, 4) [1].