В это же время предпринимались попытки вообще выдвинуть "Ли цзи" на первое 
место среди основных канонов, что сделал, например, Су Сюнь (1009-1065) в 
"Суждениях о шести канонах" ("Лю цзин лунъ") [1].

1 См. анализ и перевод трактата: Алексеев В.М. Китайская литература, М.. 1978. 
С. 386-414.


Аналогичной точки зрения придерживался современник Су Сюня Ли Гоy, который в 
"Суждениях о благопристойности" ("Ли лунь", 1) писал: "Благопристойность - это 
определитель человеческого Пути (дао), главное в великом учении 
[конфуцианства]"; ""Гуманность", "должная справедливость", "разумность" и 
"благонадежность" суть другие имена благопристойности".

В сунском неоконфуцианстве категория "лиз" получила максимально широкое 
истолкование, что в своей лапидарной манере выразил его патриарх Чжоу Дуньи: 
"Принцип называется, благопристойностью" ("Тун шу" - "Книга проникновения", § 
3), а затем более пространно, как и положено экзегету, кодифицировал Чжу Си: 
"Благопристойность - это распорядок и знаки (вэнг,) небесных принципов. Ведь у 
всего в Поднебесной есть соответствующий принцип, однако эти принципы не имеют 
ни фигуры, ни тени. Поэтому, творя определенный знак (вэнь) благопристойности, 
тем самым очерчивают один небесный принцип, который становится виден людям. Так 
в учении опираются на циркуль и на угольник. Поэтому и говорится о распорядке и 
знаках небесных принципов" ("Чжу-цзы юй лэй" - "Классифицированные высказывания 
Учителя Чжу [Си]", цз. 42).

Проделав семантическую эволюцию от "ритуала" к "этике", а точнее, от 
"этизированного ритуала" к "ритуализированной этике", категория "ли3" в общем 
смысле стала выражать идею социального, этического, религиозного и 
общекультурного норматива, вошла в один ряд с такими фундаментальными для 
китайской философии понятиями, как "гуманность", "должная справедливость", 
"разумность" и "благонадежность". Однако этим не ограничилось, и уже в 
древности она онтологизировалась, дойдя до уровня космического дифференциатора 
и регулятора.

38






§ 2. КАТЕГОРИЯ "БЛАГОДАТЬ." (ДЭ): МАГИЧЕСКАЯ СИЛА И МОРАЛЬНЫЙ ИМПЕРАТИВ

Будучи не просто философским понятием, но и общекультурным символом с 
религиозно-мифологической аурой - одним из главных конститутивных элементов 
"китайской идеи", категория "дэ" преисполнена величественной таинственности. 
Происхождение иероглифа "дэ" восходит к истокам китайской письменности, к 
гадательным текстам эпохи Шан-Инь (XVI-XI вв. до н.э.). Сущностная связь дэ с 
фундаментальной для всей китайской культуры мантической практикой отражена, в 
частности, в термине "Чжоу и" "сы дэ" ("четыре благодати"), знаменующем собой 
четыре основные мантические характеристики гексаграмм. Гадательная практика - 
это всегда попытка взаимосвязи с высшими, сверхъестественными силами, с 
эмпи-рейным миром духов и божеств. Именно такого рода связь и выражал этимон 
"дэ". В рамках мифологического мышления контакт с высшей силой предполагает 
овладение ею или, по крайней мере, приобщение к ней. Поэтому в древнейший, 
дофилософский период своего бытования термин "дэ", подобно океанийской "мане", 
обозначал и приходящий извне божественный дар, и внутреннюю магическую силу.

Основополагающее свойство этой динамической субстанции, конкретно воплощающей 
движение "небесного Пути", - способность взращивать, оживотворять, доводить 
любое явление до максимального развития, предельной актуализации имманентных 
ему потенций: "Дао рождает, дэ вскармливает" ("Дао дэ цзин", § 51). Воздействие 
дэ на другие объекты, прежде всего на иные его субстантивации, выражающееся в 
"ответе благодатью на благодать" ("Лунь юй", XIV, 34; "Ли цзи", гл. 32/29; "Ши 
цзин", II, V, 8, 4, III, III, 2, 6), подчинено капитальному для "коррелятивного 
мышления" закону бесконтактного дальнодействия, наглядно реализующегося в 
магнетизме и звуковом резонансе. Классический образ высшей формы человеческого 
дэ, присущей "единому человеку" (и жэнь) и одновременно "сыну неба" (тянъ цзы) 
- императору, запечатлен в конфуцианском уподоблении последнего Полярной звезде,
 которая сама по себе неподвижна, но заставляет кружиться вокруг себя все 
прочие звезды ("Лунъ юй", II, 1).

39

Категория "дэ", игравшая важную роль в дофилософском, мифологическом 
мировоззрении древних китайцев, заняла центральное место в раннечжоуской 
идеологии X-VII вв. до н.э., отраженной в протофилософских текстах "Шу цзина" и 
"Ши цзина", а затем с возникновением китайской философии в середине 1-го тыс. 
до н.э. стала одним из ее наиболее специфичных и конститутивных понятий. В