сочинения "Двоякие речи" (около 400 г. до н.э.), "у всех не одни и те же 
обычаи" [2].

Если, говорит Антйфонт, закопать в землю природный продукт, скажем черенок 
оливы, то вырастет олива. Если же закопать в землю продукт человеческого 
искусства, например скамью, то скамья не вырастет, а вырастет то, чем является 
скамья по своей природной основе, - олива, лавр и т.п. Отсюда он делает вывод: 
"Сущность, приданная вещи человеческим творчеством или постановлениями, - 
признак случайный и преходящий; настоящей же и постоянной сущностью является 
природа вещи" [3]. То, что превратило оливу в скамью, нельзя вычитать ни в 
оливе, ни в скамье.

1 Лурье С.Я. Антифонт. М., 1925. С. 64.
2 Маковелъский А.О. Софисты: Соч. Вып. II. С. 91.
3 Там же. С. 41.


Источник этого - человек, который принял соответствующее решение. Человек мог 
бы сделать из оливы стрелу, люльку или что-нибудь еще. Но он предпочел скамью, 
чтобы, например, было где отдохнуть или с кем-нибудь побеседовать. То, что 
привносится в природный материал человеком, определяется целями, которые он 
ставит перед собой, обозначая свое место среди людей. Скамья была делом

349

выбора, в ней не было необходимости (до настоящего времени на земле живут 
народы, которые обходятся без скамей). Но раз этот выбор сделан, то он 
приобретает нормативный характер (скажем, после того, как в контекст 
межчеловеческих отношений включена скамья, считается неприличным вести беседу, 
сидя на корточках).

Софисты сделали еще одно важное наблюдение, характеризующее отмеченную 
специфику норм культуры как норм, кодирующих не-природные (общественные) 
отношения между людьми. Их нарушение сопряжено с позором и наказанием только в 
том случае, если это нарушение замечено другими людьми. Если же оно осталось 
незамеченным, то нарушителю ничто не грозит. Что же касается требований природы,
 то всякое отступление от них сопряжено с ущербом для индивида независимо от 
того, было ли это отступление явным для окружающих или скрытым, "ибо (в этом 
случае) вред причиняется не вследствие мнения (людей), но поистине" [1].

Таким образом, по мнению софистов, бытие человека несводимо к его физической 
основе.

Иными словами, вторая природа человека многовариантна. Чем должен 
руководствоваться человек при сравнении и выборе обычаев, норм, законов? Какими 
должны быть отношения между индивидами и какими добродетелями они должны 
обладать, чтобы вторая природа человека в каждом из них реализовалась наиболее 
совершенным, оптимальным образом? Эти вопросы вели к формированию этики как 
самостоятельной философской дисциплины.

Моральные нормы, как и все прочие установления культуры, являются, с точки 
зрения софистов, продуктом человеческого творчества, имеют произвольный, 
субъективный характер. По их мнению, не существует общего определения 
добродетели, различия между добром и злом всегда конкретны. Определенное 
высказывание по этому поводу находим мы в упомянутых выше "Двояких речах": "Два 
взгляда на добро и зло высказываются в Греции философами. А именно, одни 
говорят, что добро и зло отличны друг от друга, по мнению же других, [добро и 
зло] одно и то же, и то, что благо для одних, для других есть зло и для одного 
и того же человека [то же самое] бывает иногда благом, иногда злом. К мнению 
последних присоединяюсь и я сам" [2].

1 Маковельский А.О. Софисты. Вып. II. С. 44.
2 Там же. С. 87.


Хотя все софисты считали представления о добре и зле относительными, тем не 
менее меру этой относительности они понимали по-разному.

350

Старшие софисты (2-я пол. V в. до н.э.) в этике остаются относительными 
консерваторами, младшие же (конец V - начало IV в. до н.э.) отличаются крайним 
радикализмом и индивидуализмом. Для них государство уже не обладает 
нравственным авторитетом. Границами морали, с их точки зрения, является польза 
индивида. Более того, они доходят до крайнего волюнтаризма. Так, по мнению 
Фрасимаха, "справедливое есть не что иное, как полезное более сильному" [1]. 
Другой софист младшего поколения - Калликл (есть мнение, что это только 
литературный персонаж Платона) полагает, что мораль и право выдуманы 
представителями власти для своей выгоды. И потому тот, кто силен встать выше 
законов, имеет на это право. Аналогичным образом Критий (ок. 460-403 до н. э.)