оказывались труднопреодолимыми (Калуга, бой на р. Восма, Тула). 
Значительный интерес представляет тактика и техника обороны и осады крепостей. 
Такими большими техническими мероприятиями являются, прежде всего, устройство 
боярским войском «примета» при осаде Калуги, разрушение его оборонявшимися 
путем взрыва минной галереи и использование при этом момента внезапности для 
общей вылазки, деморализовавшей противника. Устройство сложной запруды на р. 
Упе для затопления Тулы показывает высокий технический уровень русского войска 
того времени. 
Следует также отметить включение в систему обороны непосредственных подступов к 
Москве обоза, явившегося опорой боевого порядка боярского войска в решительном 
бою 2 декабря 1606 г. Сохранившийся рисунок дает представление о тактике 
русского войска. Обращает на себя внимание большое количество полевой 
артиллерии, находившейся на вооружении обоза. 
Тактика крестьянско-казацкого войска и боярской рати определялась составом, 
вооружением и организацией войск. Военно-техническое превосходство противника 
(наряд, обоз, «вогненный бой») вынуждало восставших часто переходить к 
тактической обороне. Централизованному войску противостояли силы, состоявшие из 
разобщенных гарнизонов городов и крестьянско-казацкого войска, которое 
представляло собой совокупность многочисленных отрядов, различных по своему 
социальному облику и имевших обычно автономных военачальников. Организационная 
раздробленность являлась одной из слабых сторон вооруженной организации 
восставших. 
Исход борьбы решило не только военно-техническое превосходство войска боярского 
правительства, но, прежде всего, отношение к войне дворян-помещиков, а также 
степень организованности господствующего класса, располагавшего органами [133] 
убеждения и принуждения, чего не было у восставших. Существенное значение имело 
недовольство служилого дворянства боярским правительством. Но это противоречие 
отступило на второй план; как только выявились антикрепостнические, цели 
вооруженного восстания холопов, крестьян и казаков. [134]
Глава третья. 
Военное искусство в войнах русского народа за свою независимость против 
интервенции польско-литовских феодалов и шведов в 1607–1615 гг.
1. Военное искусство в вооруженной борьбе русского народа с интервенцией 
польско-литовских феодалов в 1607–1609 гг.
Польско-литовские феодалы при активном участии иезуитов и при поддержке 
польского короля Сигизмунда III воспользовались обстановкой гражданской войны в 
Русском государстве и вторично предприняли интервенцию более крупными силами, 
чем в 1604–1605 гг. 
По договору польского правительства с турецким султаном, заключенному в июне 
1607 г., крымский хан обязывался оказывать военное содействие Речи Посполитой. 
Вслед за этим в пределы Русского государства начали делать набеги крымские 
татары, которые облегчали польско-литовским феодалам осуществление их 
захватнических планов. 
Несмотря на тяжелую внутреннюю и внешнюю политическую обстановку, в которой 
оказалось правительство В. Шуйского, интервенты не решились выступить открыто и 
снова прикрылись самозванцем. В июле 1607 г. в Стародубе появился Лжедмитрий II,
 к которому начали присоединяться польско-литовские, а затем и русские 
авантюристы. 
Войско для наступления на Москву собирали польские магнаты — Ружинский, затем 
Маховецкий, а позднее к ним присоединился Ян-Петр Сапега. Рассчитывая на 
богатую добычу, в Стародуб шла польская шляхта во главе с Вишневецким, 
Лисовским и другими польскими панами. К Лжедмитрию II присоединялись отряды 
казаков, а также «северских городов воровские люди» и гарнизоны городов, 
«целовавших [135] крест «вору», как стали называть второго самозванца. В 
отличие от состава войска Лжедмитрия I основные силы Лжедмитрия II составляла 
хорошо вооруженная и опытная в военном деле польско-литовская шляхта. 
Лжедмитрий II фактически являлся орудием в руках польско-литовских феодалов и 
иезуитов, политика которых была направлена на подчинение Русского государства 
римскому папе. Католики рассчитывали на осуществление в России церковной унии. 
В секретном наказе они обязывали самозванца предоставить государственные 
должности католикам-униатам и сторонникам унии из русской знати. Лжедмитрий 
должен был перенести столицу Русского государства к западной границе, а свою 
личную охрану поручить иностранным наемникам. Такая внешняя политика фактически 
отдавала страну в руки иностранцев. 
Под диктовку польских магнатов Лжедмитрий II широко пользовался социальной 
демагогией от имени «царя Димитрия», что привлекло на его сторону население 
северских городов, снова явившихся базой похода самозванца на Москву. Зимой 
1607 г. Лжедмитрий, «стоя в Орле, посылал от себя по всем городам грамоты с 
великими обещаниями милостей, междо протчим всем крестьянам и холопам прежнюю 
вольность, которую у них царь Борис отнял, и тем почитай весь простой народ к 
себе привлек, и через то во всех городах пани казаков из холопей и крестьян 
намножилось и в каждом городе поделали своих атаманов»{190}. 
Такова была внутренняя политика второго самозванца, привлекавшая на его сторону 
посадский люд многих городов, а также казаков из холопов и крестьян.
Первый этап борьбы с интервенцией — провал похода Лжедмитрия II в направлении 
Тулы в сентябре — декабре 1607 г. 
В конце августа 1607 г. второй самозванец имел в СтароДубе «до трех тысяч не 
очень хорошего войска с Москвы»{191}, т. е. из людей Московского государства. 
Основной же опорой являлись хоругви пана Маховецкого, к которому присоединились 
мозырский хорунжий и другие мелкие отряды польских шляхтичей.