После боя при Ньюпорте испанские войска в Нидерландах и флот испанцев понесли 
ряд тяжелых поражений. В 1609 г. испанский король с республикой Соединенных 
провинций (Голландией) вынужден был заключить перемирие на 12 лет, признав ее 
независимость. Договор юридически закреплял расчленение Нидерландов. Большая 
часть территории страны [374] осталась во владении испанского короля. 
Нидерландская буржуазная революция и война за независимость полностью не решили 
как внутренних социальных проблем (уничтожения остатков феодальных порядков), 
так и внешних территориальных вопросов (полной ликвидации испанского 
владычества). В отношении внутренней борьбы следует отметить, что соперничество 
между Антверпеном и Амстердамом решилось в пользу последнего. 
* * * 
Войну Нидерландской буржуазной революции второй половины XVI в. Меринг назвал 
важнейшей войной с точки зрения исторического развития. Но причину ее он видел 
лишь в отпадении Нидерландов от испанского владычества. Неправильно определив 
причины и характер войны, Меринг не вскрыл ее движущих сил. «Буржуазный 
торговый капитал» понял «безумие капиталистического абсолютизма» и поэтому 
«голландский купец победил испанского дворянина и купца». Торговля, «хорошие 
деньги» — вот что, по мнению Меринга, решило войну между Испанией и Голландией. 
На самом же деле движущие силы этой войны определялись революцией, борьбой за 
свободу и независимость молодой буржуазной республики против феодальной 
монархии. 
Победу Нидерландской буржуазной революции в борьбе с испанской феодальной 
монархией Меринг объяснял регулярной выплатой жалованья солдатам нидерландской 
армии, что могло обеспечить только буржуазное правительство; богатая испанская 
монархия оказалась не в состоянии решить этот вопрос. Такое объяснение 
представляет собой концепцию вульгарного «экономического материализма», 
неспособного вскрыть характер и движущие силы войны. Оно затушевывает главное — 
борьбу нового буржуазного общества со старым феодальным миром, ту борьбу, в 
которой рождались новые моральные и материальные силы, способные отстоять новые,
 прогрессивные общественные порядки. 
Профессор Косьминский в предисловии к советскому изданию труда Пиренна 
«Нидерландская революция» совершенно правильно подчеркнул ту большую роль, 
которую Нидерланды, и особенно буржуазная революция этой страны, сыграли в 
истории Европы. Эта самая ранняя буржуазная революция оказала также влияние и 
на развитие устройства вооруженных сил и военного искусства государств Западной 
и Восточной Европы. В ходе революции и войны за независимость создавались 
предпосылки организации новых военных систем и возникновения нового военного 
искусства. Многолетняя военная практика нидерландцев подготовила переворот в 
военном деле. Эта практика явилась исходным [375] пунктом военного искусства 
гражданской войны в Англии и Тридцатилетней войны. В XVII в. русское 
правительство закупало в Голландии оружие и порох, Петр I и многие дворяне по 
его приказу учились военному и военно-морскому делу в Амстердаме, у голландцев. 

Пиренн правильно подчеркнул важное значение инженерной техники в ходе войны, 
когда искусным инженерным сооружениям одной стороны противопоставлялись 
искуснейшие инженерные сооружения другой стороны. Умелое использование 
солдатами кирки и лопаты начало играть большую роль. 
Исход войны, утверждал Пиренн, решался «силой техники, и Нидерланды, столь 
часто служившие Европе опытным полем в социальных вопросах, стали теперь для 
нее настоящим опытным полем в военном отношении. Сюда со всех концов стекались 
молодые дворяне, желавшие получить выучку в военном деле, и здесь в обоих 
вражеских лагерях выковывалось множество великих полководцев: Мориц и 
Фридрих-Генрих Нассауские, граф Бюккуа, Тилли, Карл и Эрнст Мансфельды и многие 
другие»{385}. 
Действительно, в ходе освободительной войны возникали в военном деле новые 
элементы, но основной базой этого процесса являлась не только военная техника, 
которая была одинаковой для обеих сторон, но прежде всего переворот в 
общественных отношениях в Нидерландах, цели и характер освободительной войны. 
Поэтому в создании предпосылок нового военного искусства неодинакова роль 
нидерландской и испанской армий. Буржуазные историки недооценивают также и 
значение Нидерландской народной войны в развитии военного дела. Слишком много 
Пиренн насчитал и великих полководцев, не отличая таковых от талантливых 
военачальников. 
Следует также учесть, что разные классы Нидерландов пользовались различными 
средствами вооруженной борьбы. Крестьянско-плебейские массы создавали отряды 
лесных и морских гёзов и развертывали активную партизанскую и каперовскую войну,
 нападая на противника. Буржуазно-демократические силы создавали консистории, 
стрелковые гильдии, милиции и «комитеты восемнадцати», изгонявшие испанцев из 
городов и действовавшие в основном оборонительно, чем пользовался противник для 
собирания своих сил и перехода в наступление с целью подавления основных очагов 
революции. Дворянская оппозиция и другие попутчики буржуазной революции 
основным средством освободительной войны считали наемную армию, силами которой 
не только боролись с испанцами, но и подавляли восстания крестьянско-плебейских 
масс, преследуя цели удушения революции. [376] 
Особенность военного строительства Нидерландской буржуазной революции 
заключается в том, что в ходе революции и войны за независимость была создана, 
по существу, первая буржуазная регулярная армия, являвшаяся, однако, военной 
организацией наемников, а не национальным войском. Зарождался и постоянный 
военно-морской флот. 
Значение Нидерландской войны за независимость в развитии военного искусства