славяне, а богатыми наследниками своих предков, которые в течение многих веков 
создавали основы военного искусства. 
Буржуазные военные историки не интересовались возникновением и развитием 
военного искусства древних славян. Большинство их считало, что общественное и 
политическое устройство славян сложилось под влиянием Византии и норманнов. 
Наиболее широкое хождение имела так называемая норманская теория, созданная 
идеологами немецких милитаристов. Сторонники этой антинаучной теории утверждали,
 что политическое устройство, культура и военное искусство славян имеют 
норманно-германское происхождение, что только с появлением варягов-норманнов у 
восточных славян возникло сильное государство. Исторические факты опровергают 
эту теорию. 
Во-первых, славянские племена известны за много столетий до появления 
варягов-норманнов и существования Восточной Римской империи; творцы норманской 
теории исключали тысячелетний период жизни славян — период родового строя, 
процесс его разложения, возникновения военной демократии и союзов племен. 
Во-вторых, первые славянские государства возникли не в результате появления 
варягов-норманнов и не под влиянием Восточной Римской империи, а как неизбежное 
следствие возникновения у славян классов и классового общества, а также в 
результате борьбы славян с внешними врагами, в частности, с варягами-норманнами 
и с Восточной Римской империей. В-третьих, у славян [53] военное искусство 
возникло раньше, чем у норманнов и Византии, и даже оказывало влияние на тех и 
других, особенно на византийскую армию. 
Буржуазные историки (Дельбрюк, Митчел и другие) просто не упоминают о военном 
искусстве древних славян, хотя тщательно собирают все, что характеризует 
военное искусство древних германцев, англо-саксов, норманнов. Такая 
односторонняя разработка истории военного искусства влечет за собой искажение 
действительного исторического процесса. 
Лженаучная норманская теория нашла своих последователей и среди русских 
историков. Так, историк Погодин и его «школа» в основу своих писаний положили 
«теорию норманского происхождения Руси», по которой общественное и политическое 
устройство древней Руси и военное искусство славяне заимствовали у 
варягов-норманнов в VIII — IX вв. 
К «школе» Погодина следует отнести и русского военного историка Голицына Н. С., 
который утверждал, что славяне ничего своего не создали в военном деле, а 
военное искусство древней Руси есть результат влияния варягов, научивших руссов 
воевать. Если Голицын отрицал военное искусство древних славян, то другой 
русский военный историк Гейсман утверждал, что славяне были известны в V — VI 
веках и что у них было «родовое устройство», при котором «люди, способные 
носить оружие, соединялись по родам под начальством своих родоначальников», а 
«экономическое, общественное и военное устройство славян благоприятствовало 
ведению преимущественно оборонительной системы ведения войны, где каждый должен 
был защищать свой род»{33}. Признавая наличие военной организации у древних 
славян, Гейсман искажал характер славянского военного искусства, сводя его к 
«оборонительной системе ведения войны». Он, мягко говоря, не заметил 
многочисленных походов славян в пределы Римской империи и Византии; он не 
заметил славянских способов ведения войны, которыми восхищался Маврикий. В 
дальнейшем русское военное искусство Гейсман подчинил влиянию феодалов Западной 
Европы и азиатских народов. Профессор Михневич историю русского военного 
искусства начинает с конца XIV века, не упоминая вовсе о славянах и отмечая 
мимоходом, что военное искусство древней Руси «имело чисто норманский характер».
 
Задача советских военных историков заключается в том, чтобы, выявив глубокие 
исторические корни военного искусства славян, показать особенности развития 
русского военного искусства и его передовой характер. [54]

Глава вторая. 
Военное искусство вооруженной организации древнерусского государства
1. Древнерусское государство и его вооруженная организация
В конце VIII или в начале IX в. новгородский князь Бравлин ходил войною на 
Сурож — византийскую колонию в Крыму. С «многою силою прииде к Соурожу» и 
«плени от Корсоуня (Корсуня) и до Корче (Керчи)»{34}. Десять дней осаждал 
Бравлин Сурож и штурмом взял город, «силою изломив железная врата и вниде в 
град». Таким образом руссы, как называют источники восточных славян, овладели в 
Крыму территорией от Корсуня и до Керчи. В 813 г. они же напали на Егину. Вслед 
за этим отмечается поход руссов на Амастриду — город, который находился вблизи 
современного Синопа. 
18 июня 860 г. 200 кораблей руссов подошли к Константинополю и высадили десант. 
Столица Византийской империи снова оказалась в осаде. Император Михаил III в 
это время воевал с арабами в Малой Азии. Положение Константинополя было очень 
тяжелым. Митрополит Фотий писал: «Те, для которых некогда одна молва о ромеях 
казалась грозою, подняли оружие против самой державы их и восплескали руками, 
неистовствуя в надежде взять царственный град, как птичье гнездо». Осада 
продолжалась целую неделю и была снята [55] в результате переговоров с руссами 
спешно вернувшегося из Малой Азии византийского императора. Крупные объединения 
восточнославянских племен становились грозной силой. 
Древняя русская летопись «Повесть временных лет» перечисляет многие славянские 
племена, заселявшие восточноевропейскую равнину в IX в. и ранее. Сообщения 
летописи подтверждаются современными археологическими исследованиями. Наиболее 
сильными из славянских племен были поляне, политическим центром которых являлся 
город Киев. В районе озера Ильмень жили новгородские славяне.