крепостей. При надобности их включали в состав войска, выступавшего в поход. 
В целом в русском войске XVI в. качественный и количественный удельный вес 
пехоты был значителен. 
Третьей составной частью русского войска был «наряд». В XVI в. «наряд» уже 
выделялся в самостоятельный род войск (артиллерию). 
По сведениям Кобенцеля (1576 г.), на вооружении крепостей и в русских арсеналах 
находилось не менее 2 тыс. орудий, для производства и обслуживания которых 
имелись квалифицированные кадры. Это были прежде всего пушкари (московские и 
городовые). Жили они в пушкарских слободах, где имели участки земли и 
занимались ремеслами. В состав наряда входили воротники, охранявшие крепостные 
ворота с установленными на башне пушками, а также кузнецы и плотники. Все они 
«верстались» на службу из тех же слоев населения, из которых комплектовались и 
стрельцы. 
Можно полагать, что пушкари проходили обучение. Во всяком случае достоверно то, 
что ежегодно проводился смотр наряда, на котором пушкари показывали свое 
искусство стрельбы из изготовленных ими орудий. 
Один из таких смотров описал Дженкинсон. На поле было установлено два 
деревянных сруба, набитых землею, толщиной около 10 м. Перед каждым срубом 
стояла белая мишень. На огневую позицию было вывезено большое количество пушек 
разных калибров, расположенных в линию, начиная от малых калибров и кончая 
самыми большими. 
Смотр начался стрельбой из пищалей, после чего был дан залп из орудий 
«греческим огнем». Затем открыли огонь пушки малых калибров и последовательно 
по линии стали включаться орудия все больших и больших калибров. После [337] 
первого выстрела наступил перерыв для заряжания, после которого в том же 
порядке производился второй и третий выстрелы. Прочно сделанные срубы были 
совершенно разрушены. Этот пример позволяет сделать вывод, во-первых, о весьма 
эффективных результатах огня наряда и, во-вторых, о том, что в русском войске 
того времени велось обучение взаимодействию стрельцов и наряда. 
Следствием количественного и качественного роста стрельцов и наряда явилось 
возникновение так называемого «гуляй-города», который позволял наиболее 
эффективно использовать огнестрельное оружие в полевом бою. Впервые он 
упоминается в летописи 1522 г. при встрече русской рати с татарами на р. Ока. 
Гуляй-город — это подвижное полевое укрепление, которое устраивалось из толстых 
досок, перевозимых на повозках или санях. Доски, а может быть, и целые щиты, 
были подогнаны, и нужно было их только собрать, на что требовалось немного 
времени. 
По сообщению Флетчера, гуляй-город мог быть растянут на фронте от 2 до 10 км. 
Он представлял собой две деревянные стены с промежутками между ними около 3 м. 
Эти стены на флангах смыкались и на всем своем протяжении имели отверстия для 
пищалей. В промежутке между стенами было достаточно места для заряжания пищалей 
и для стрельбы из них, а также для установки пушек малых калибров. 
Имеются данные и о том, что гуляй-город состоял иногда из отдельных подвижных 
опорных пунктов, взаимодействовавших между собой. 
Для постройки гуляй-города и его установки нужны были плотники. Постройкой 
крепостей и осадными работами руководили «розмыслы» (инженеры). Этот личный 
состав явился зачатком инженерных войск. 
Стрельцы, личный состав наряда, постоянные люди гуляй-города [338] и «розмыслы» 
были первыми элементами складывавшегося постоянного русского войска. 
Флетчер сообщает о наличии в конце XVI в. в русском войске наемников общей 
численностью в 4300 человек. Из них 4 тыс. украинских казаков нельзя считать 
наемниками, так как они не были иностранцами. Наемников (голландцев, шотландцев,
 греков, турок, датчан и шведов) насчитывалось всего 300 человек, что не могло 
оказать никакого влияния на национальный характер русской армии. 
Организация русского войска в XVI в. была более четкой, чем ранее. Войска, 
собранные для похода, назывались ратями. Каждая рать действовала на одном 
направлении. Состав рати был различен: от трех до семи полков разной 
численности. 
Полки делились на сотни, а сотни — на десятки. Стрельцы в мирное время состояли 
из приказов по 500 человек в каждом, а последние — из сотен, полусотен и 
десятков. 
Командный состав комплектовался из бояр и дворян. Во главе всей рати стоял 
большой воевода. Полками командовали полковые воеводы. Кроме полковых, были еще 
воевода у наряда (начальник артиллерии), гулявый воевода (начальник 
«гуляй-города»), ертаульный воевода (начальник разведки). При воеводах были 
дьяки с подьячими (помощниками), которые писали приказы, «ведали государеву 
казну» и вели журналы военных действий. Так в русском войске зарождался 
войсковой штаб. Полками и приказами командовали головы, которым подчинялись 
сотники. Полусотней командовал пятидесятник, а десятком — десятник. 
Третий воевода большого полка являлся первым воеводой у наряда, которому 
подчинялись два — три дьяка, а также второй и третий воеводы у наряда. В 1549 г.
 в летописи упоминаются головы у наряда, которых насчитывалось от 6 до 14 
человек в рати. Наряд состоял из трех частей: собственно наряд (50–150 орудий) 
под командованием 3–9 голов, обоз (ядра, порох, пушечный припас) под 
начальством 2–3 голов, посоха (рабочая сила для дорожных, мостовых работ и для 
работ при установке орудий) под начальством 1–2 голов. [339] 
Для управления начальники имели небольшие медные барабаны, привязанные к седлам.
 Воевода имел «набат» (большой барабан), в который били сразу восемь человек. 
В XVI в. сложились и высшие военные учреждения, которыми были приказы: 
поместный, разрядный, стрелецкий и пушечный. В поместном приказе велся учет