Коломне — 283 человека; в Ладожском и Ореховском уездах Водьской пятины в 1500 
г. было всего 106, а во всех, пяти пятинах Новгорода более 2 тыс. помещиков; в 
1590 г. в Переяславле Залесском насчитывалось только 107 служилых дворян и 
детей боярских. На основании этих и многих других данных можно сделать вывод, 
что в исследовании Середонина численность детей боярских и дворян завышена. Их 
было менее 20 тыс., следовательно, поместная конница могла иметь 30–35 тыс. 
человек, а в поход выступало и того меньше. 
Лучшей частью поместной конницы был царский полк, в котором, по сообщению 
источников, насчитывалось 15–20 тыс. «избранных воинов». Цифра эта также 
завышена не менее чем в два раза. 
К поместным войскам относилась татарская знать, перешедшая на службу к 
московскому государю и получившая от него поместья. Это также была конница. 
«Городовые» казаки стали получать на границах поместья, за что обязаны были 
нести службу. Численность казачьей поместной и непоместной конницы непрерывно 
возрастала. Донские, волжские, яицкие, терские, черкасские и сибирские казаки 
несли пограничную службу. Иногда собирались.в поход даточные конные люди, 
набиравшиеся с посадских и крестьянских дворов. 
Второй составной частью русского войска была пехота, на организацию и 
вооружение которой в середине XVI в. было обращено особое внимание. 
В начале XVI в. в пехоте появился новый вид — пищальники. Так, из летописи 
известно, что в 1510 г. из Москвы в Псков было послано 1 тыс. «пищальников 
казенных». Пищальников [331] выставляли Псков (в 1513 г. — 1 тыс.), Новгород (в 
1545 г. — 1 тыс. конных и 1 тыс. пеших) и другие города. Пищальники на 
вооружении имели ручное огнестрельное оружие. Новгородцы снаряжали одного 
пищальника в среднем с 3–5 дворов, которые справляли ему однорядку или сермягу, 
приобретали пищаль, порох, свинец и обеспечивали на указанный срок 
продовольствием. 
В 1550 г. был организован отряд численностью в 3 тыс. «выборных стрельцов из 
пищалей», состоявший из шести «статей-, по 500 стрельцов в каждой «статье». 
Каждая «статья» делилась на сотни. «Головы у них учинил», т. е. командирами 
Иван IV назначил «детей боярских». Стрельцы содержались не только во время 
войны, но и в мирное время. Они были одинаково вооружены и обмундированы. Это 
было начало организации постоянного русского войска. 
В летописи наименование «огненные стрельцы» появляется несколько раньше, а 
именно в январе 1547 г., когда Иван IV к. ратным людям «еще ново прибави к ним 
огненных стрельцов много, к ратному делу гораздо изученных и глав своих не 
щадящих, а в нужное время отцы и матерей, и жен, и детей своих забывающи, и 
смерти не бояшеся...»{222} Упоминаются стрельцы и в 1546 г. Следовательно, 
появились они ранее 1550 г., но оформление их в качестве организованного вида 
пехоты относится к этой дате. Не следует отождествлять стрельцов с пищальниками,
 так как эти части войска различались по способу комплектования и характеру 
устройства. [332] 
Стрельцы набирались из «вольных» людей, за службу они получали жалованье и 
участки земли вблизи городов, за которые обязаны были служить пожизненно и 
наследственно. Жили стрельцы в особых слободах, имели землю, занимались 
торговлей и ремеслом. 
Из лучших стрельцов был сформирован особый конный отряд. Эти стрельцы 
назывались стремянными. 
На вооружении стрельцы имели пищаль, бердыш и саблю. Бердыш в мирное время 
стрелец носил в правой руке, на походе вешал за спину, а в строю и в бою втыкал 
в землю и клал на него пищаль. Стрелять из пищали без подставки было нельзя 
из-за большого ее веса. 
Стрельцы обучались строю и стрельбе из пищали. По свидетельству английского 
путешественника Дженкинсона, Иван IV ежегодно проводил стрелковый смотр. В 
частности, такой смотр был проведен в декабре 1557 г. 
Мишенью служил ледяной вал длиной около 200 м, толщиной до 4 м и высотой до 2 м.
 В 50–60 м от мишени для стрельцов были устроены деревянные подмостки. На смотр 
прибыло 500 стрельцов, которые шли колонной по пяти воинов в ряд. Каждый 
стрелец имел пищаль на левом плече и в правой руке держал зажженный фитиль. 
Стрельцы выстроились на подмостках в одну шеренгу и начали обстреливать ледяной 
вал пулями. Стрельба закончилась тогда, когда мишень была полностью разрушена. 
По данным англичанина Флетчера, в конце XVI в. насчитывалось до 12 тыс. 
стрельцов, из них: 2 тыс. стремянных, [334] 5 тыс. московских пеших и 5 тыс. 
городовых стрельцов, т. е. расположенных в других городах. Француз Маржерет 
сообщает о 10 тыс. московских стрельцов. В последней четверти XVI в. гарнизоны 
пограничных северо-западных городов обычно состояли из стрельцов, пушкарей, 
воротников, плотников, кузнецов, а иногда и казаков. Вот данные за 1585–1588 гг.
 по некоторым гарнизонам{223}. 
Города Стрельцов Пушкарей Плотников и кузнецов Воротников Казаков Всего в 
гарнизоне Гдов 100 11  — 5  — 116 Изборск 100 15  — 2  — 117 Остров 100 20 Один 
«зелейный» мастер 2  — 123 Опочка 100 34 2 6  — 142 Себеж 54 31 5 15 137 244 
Следовательно, стрельцы становились одним из основных родов войск как в 
качественном, так и в количественном отношениях. Первые довольно подробные 
сведения о роли стрельцов в бою сообщаются в описании Казанского похода 1552 
года. Профессор Чернов бездоказательно считает, что в конце XVI в. стрельцов 
было 20–25 тыс. человек{224}. С этим утверждением нельзя согласиться. Цифра 
слишком велика. 
Большую по численности массу в русском войске составляли пешие даточные люди; 
на время войны они набирались на тех же основаниях, что и конные даточные люди. 
Имелись пешие городовые казаки, которые составляли гарнизоны пограничных [336]