Английский сделал де Шурланда рыцарем и баннеретом в 1300 году за выдающиеся 
отличия при осаде Кэлварока в Шотландии. Скульптурная фигура сэра Роберта лежит 
в полном рыцарском облачении под каменным навесом. Краски, которыми раскрасили 
некогда фигуру, поблекли, она исцарапана многочисленными инициалами и покрыта 
пылью. Некоторые из этих инициалов выцарапали в нашем столетии, другим уже 
больше трехсот лет. Но сама скульптура остается красивейшим памятником своей 
эпохи. Возможно, главная достопримечательность заключается в том, что глыба, на 
которой покоится скульптура, вырезана в форме конской головы. По тому, как 
вырезана голова, видно, что конь выныривает из воды, хотя возле затянутых в 
кольчугу ног сэра Роберта видна другая человеческая фигура – похоже, что этот 
человек ведет лошадь под уздцы.
Существует легенда о сэре Роберте де Шурланде и его коне. В этой легенде 
рассказывается, как однажды в приступе ярости он приказал заживо закопать в 
землю священника. Очень жаль, что мы не знаем, чем именно провинился священник, 
но история об этом умалчивает. Вот-вот должен был начаться судебный процесс 
против сэра Роберта по обвинению в убийстве священника, но в это время 
случилось так, что король путешествовал по реке на корабле, который в один из 
тихих ясных дней проплывал мимо острова Шеппи. Сэр Роберт воспользовался 
случаем, поплыл на коне к кораблю и сумел вымолить у короля прощение. Эдуард, 
видимо, вспомнил прошлые заслуги сэра Роберта и удивился смелому поступку 
рыцаря, за что и даровал прощение. Потом сэр Роберт на коне снова поплыл к 
берегу. До сих пор эта история вполне могла соответствовать действительности, 
но дальше начинается сплошная мистика. Когда рыцарь спешился, к нему обратилась 
какая-то колдунья и напророчила, что любимый конь станет однажды причиной его 
смерти. Сэр Роберт выхватил меч и убил коня, чтобы пророчество не исполнилось. 
Труп лошади был оставлен на берегу, и много лет белевшие на песке кости овевали 
ветры и омывали дожди. Однажды сэр Роберт прогуливался с другом по берегу реки. 
Они проходили мимо скелета, и сэр Роберт, смеясь, рассказал другу о старом 
пророчестве. Рассказывая, он пнул ногой череп, но осколок кости пробил сапог и 
вонзился в ногу. Рана загноилась, и старый рыцарь умер от заражения крови. Так 
исполнилось пророчество колдуньи.
Не важно, правдива эта история или нет, но зато мы теперь понимаем, почему на 
надгробном памятнике появилась лошадиная голова. С другой стороны, именно 
присутствие головы коня на могиле могло послужить основой более поздней легенды.
 Мы никогда не узнаем, где кончается правда и начинается вымысел или в какой 
степени они соотносятся друг с другом. Но все же должны быть веские основания 
для того, чтобы на могиле рыцаря, кстати на единственной такого рода, появилось 
изображение лошадиной головы. Почему на могиле де Шурланда, а не кого-то 
другого? Вообще говоря, удивительно, что так мало лошадиных скульптур на 
могилах рыцарей, если учесть, какую исключительно важную роль играла лошадь в 
жизни рыцаря. Учтите, что в каждой европейской стране (за исключением 
Скандинавии и Англии) само слово «рыцарь» по корню своему связано с конем: во 
Франции рыцаря называют шевалье, в Италии – кавальере, в Испании – кабальеро, в 
Германии – риттер, и каждое из этих слов означает «всадник», «наездник». Даже в 
Римской империи одно из высших сословий общества, эквивалентное европейским 
рыцарям, так и называлось всадническим. Но почему тогда в английском языке для 
обозначения рыцаря применяют слово «knight»? Это видоизмененное древнее 
англосаксонское слово «cniht», которым обозначали молодого человека из хорошей 
семьи; конечно, этим словом описывали человека, имевшего статус английского 
шевалье. Мы также должны вспомнить, что в Англии до Нормандского завоевания, то 
есть до битвы при Гастингсе в 1066 году, воины – даже знатные – никогда не 
сражались верхом. А вот на континенте если вы были благородным аристократом в 
любом месте Европы (кроме Скандинавии), то обязательно должны были быть 
всадником, в Англии это было не так.
Некоторые склонны думать, что облаченные в доспехи всадники появились внезапно, 
как по мановению волшебной палочки, и впервые – в 1066 году, как ужасный новый 
способ ведения войны именно на поле Сенлак, на поле, где происходила битва при 
Гастингсе в Юго-Восточной Англии. Такое убеждение не имеет под собой никакой 
почвы. Полностью закованные в броню всадники появились очень давно, в I веке н.
 э., в Центральной Азии. В это время народ, известный под названием сарматы, 
начал движение на запад, в степи современной Южной России, где тогда обитали 
скифы. Сарматы и скифы были родственными народами и превосходными наездниками, 
но ездили верхом, вооружались и воевали они по-разному. Скифы ездили на 
мелкорослых быстроногих конях и были лучниками, стрелявшими с седла. Сарматы же 
ездили на более крупных животных, носили доспехи и сражались копьями и длинными 
мечами, что давало им преимущество и позволило нанести поражение скифам и 
занять их землю. Прожив несколько поколений в Южной России, сарматы сами были 
вытеснены оттуда пришедшими на юг с берегов Балтийского моря готами. Эти готы 
были представителями народа, от которого позже произошли англосаксы и викинги. 
Готы переняли у сарматов способы ведения войны и вскоре достигли в этом 
большого искусства. В течение IV века готы не раз сталкивались в битвах с 
римскими легионами и нанесли им в конце концов решительное поражение в битве у 
Адрианополя во Фракии в 376 году. Готы смогли победить многочисленных и 
превосходно обученных римских легионеров, лишь используя тактику массированных 
ударов крупными силами тяжеловооруженной кавалерии – то есть предвосхищая 
тактические приемы средневекового рыцарства. После этой битвы римляне стали 
привлекать в свое войско готов для службы наемниками. Так как теперь новая 
устрашающая тактика с применением невиданного доселе рода войск стала тактикой 
римской армии, то готский метод ведения войны распространился по всей Европе. 
Вместо того чтобы оставаться в покоренных ими восточных странах, готские