двигаться вдоль берега, стараясь отыскать мелкое место для переправы, но 
напиравшая масса других рыцарей сталкивала их в воду; они падали и сотнями 
тонули в мутной илистой речке.
У горы Моргартен произошло нечто подобное. Причины, приведшие к этому сражению, 
весьма сложны и запутаны, и мы не будем их касаться. Но вкратце дело сводилось 
к следующему: в 1314 году на трон Священной Римской империи были избраны два 
соперничавших короля, и один из кантонов Швейцарии, Швиц, решил, 
воспользовавшись всеобщей смутой, выйти из состава империи и провозгласил свою 
независимость. Брат одного из императоров, герцог Леопольд Австрийский, во 
главе рыцарского войска был послан принудить швейцарцев к должной покорности. 
Итак, в один из ноябрьских дней 1314 года эта армия двигалась по дороге к 
горной стране. Швейцарцы же блокировали все дороги, кроме одной, по которой и 
двинулись неподготовленные и самонадеянные австрийцы. Дорога эта вилась между 
крутыми холмами и озером, и там, где пространство между озером и холмами было 
самым узким, швейцарцы завалили и эту единственную дорогу. На заросшей лесом 
вершине горы они устроили засаду, предварительно повалив множество деревьев, 
стволы которых очистили от ветвей и сучьев, чтобы получившиеся бревна могли 
катиться по склону. Приготовившись таким образом, швейцарцы стали ждать.
Вскоре показался авангард австрийской колонны. Ничего не подозревая, беспечные 
австрийцы, которые не позаботились даже выслать вперед разведчиков, бодро 
продвигались по дороге, пока не наткнулись на завал. Авангард остановился, но 
остальные — в середине и в хвосте колонны, не зная, что произошло, продолжали 
двигаться, обтекая передних, и, таким образом, вся масса рыцарского войска 
заполнила узкий луг между озером и подножиями крутых холмов. Рыцари столпились 
в теснине, прижатые слева к озеру, а справа к склонам, покрытым сонным осенним 
лесом. Внезапно из этого мирного идиллического леса раздался оглушительный крик 
тысяч мощных глоток; по склонам покатились огромные бревна, сбивавшие с ног 
австрийских коней. За бревнами вниз по склонам бежали швейцарцы. В мгновение 
ока набросились они на дрогнувших рыцарей, поражая их страшными алебардами и 
разрубая шлемы с такой легкостью, словно те были сделаны из картона. Швейцарцы 
без труда отрубали рыцарям руки и ноги, защищенные только кольчугами, 
обезглавливали благородных коней. Застигнутые врасплох рыцари дрались как львы, 
но что они могли сделать? Оставшихся в живых столкнули в озеро; те немногие, 
кто смог длинными мечами отразить удары алебард, проложили себе путь сквозь 
тесные ряды и ударились в бегство. В течение нескольких минут массы людей 
сражались на одном месте, но вскоре, поняв, что швейцарцы оказались на высоте 
положения, и осознав его полную безнадежность, рыцари, находившиеся в тылу и не 
принимавшие участия в схватке, повернули коней и бросились отступать, оставив 
изрубленным более трети своего войска. Так закончилась одна из самых кровавых 
битв Средневековья.
После этих двух сражений военным стало ясно, что кольчуги — даже если ее 
укрепить металлическими бляхами и пластинами — явно недостаточно для защиты. 
Хотя кольчуга и доказала свою эффективность против любого другого — старого — 
оружия, она оказалась совершенно бессильной перед лицом новой ужасной угрозы. 
Доспехи были усилены. Теперь, помимо кольчуги, руки и ноги защищались 
металлическими пластинами; кроме того, на кольчужную рубашку надевались 
металлические латы. Вооружение, кольчуга и вся амуниция рыцаря, таким образом, 
стали хоть и прочнее, но более тяжелыми и неуклюжими.
Тогда же, в сороковых годах XIV века, французские армии встретились на поле боя 
с английскими лучниками и их смертоносными стрелами длиной почти в метр. Даже 
усовершенствованные доспехи не могли противостоять новому оружию, что особенно 
отчетливо показала битва при Креси в 1346 году. После нее стало совершенно ясно,
 что требуется нечто лучшее — так появились доспехи, состоявшие из хорошо 
пригнанных друг к другу пластин из закаленного железа, защищавших все тело 
рыцаря. В конце пятидесятых годов XIV века такие доспехи стали носить в Европе 
практически все лучшие воины. Такие доспехи нельзя было пробить, стреляя даже 
из длинного лука.

Но независимо от того, какие доспехи и латы носили рыцари, вооружение их в 
основном оставалось тем же. По преимуществу рыцарским оружием оставалось 
прежнее копье, бывшее главным оружием рыцарского турнира — конной сшибки двух 
всадников в единоборстве. Этот поединок я в подробностях описал в другой книге, 
а здесь хочу сказать несколько слов о копьях, которыми сражались рыцари на 
турнирах, и как они пользовались этим оружием.
С более древних времен — с эпохи готов в IV и V веках и до времен Черного 
Принца в XIV веке древко копья представляло собой суживавшийся к концу ровный 
шест длиной от девяти до одиннадцати футов с маленьким наконечником, который не 
отличался от такового пики, хотя и славился весьма большим разнообразием форм 
(рис. 72), которое никак не соотносилось с эпохами; все разновидности 
наконечников использовались одновременно в течение всего Средневековья. Это 
разнообразие было обусловлено местными особенностями, так же как в наши дни 
отличаются между собой формы садовых секаторов, и копья из Бордо отличались от 
копий кельнских, а миланское и от того и от другого.


Только на исходе Средних веков у копья появляется приспособление, защищавшее 
руку. На иллюстрациях XIV века мы видим рыцарей и кавалеристов с копьями, 
снабженными короткой крестообразной перекладиной, похожей на переднюю часть 
рукоятки меча; но только во второй трети XV века, то есть после 1425 года и 
после царствования Генриха V, на древке копья появляется