поднял глаза, чтобы не смотреть на удручающую картину, расстилавшуюся перед ним,
 и, ища отдохновения, устремил взор на темный зеленый лес вдали, за полем битвы.
 Сочная густая летняя зелень начала уже покрываться пятнами золотистых и 
червонных вкраплений осени. Принц взглянул в синеву небес, глубоко вдохнул 
застоявшийся знойный воздух, а потом перевел взор на невысокую гряду к северу 
от поля боя. На мгновение он оцепенел: с вершины гряды сверкнула одинокая 
вспышка света, померкла, а потом сверкнула снова. Потом рядом с ней появилась 
другая, потом еще одна. Принц смотрел и видел, как вся линия гряды постепенно 
заполняется яркими бликами; затем над стальными отблесками яркого солнца 
появились яркие цветные пятна. Значит, там все же войско! Тишину нарушил 
надтреснутый голос:
— Святой Боже, посмотрите туда. Это же отряд короля! — Эдуард взглянул на 
говорившего и узнал в нем одного из своих придворных рыцарей. Взгляды их 
встретились. — Это конец, сэр. Мы разбиты!
В ответ Эдуард воскликнул трескучим, как удар грома, голосом:
— Ты лжешь! Никто не смеет говорить, что мы разбиты, пока я стою на ногах! — 
Вспышка гнева заставила принца вскочить, но, оказавшись на ногах, он тотчас 
едва не упал.
Джон Чандос, его ближайший друг и правая рука, приподнялся на локте. Прищурив 
один глаз, он хрипло проскрипел:
— Поверьте мне, сэр, что вы не устоите, если не сядете. Мы должны сесть на 
коней, если хотим сегодня еще сражаться.
Эдуард снова посмотрел на позицию французов, где тысячи свежих воинов короля 
Иоанна выстроились на кромке гряды. Он отвернулся от неприятеля.
— Клянусь Богом, Джон, ты, как никогда, прав. Мы все сядем на коней — лучники и 
рыцари. Благодарение Небу, лошадей теперь хватит на всех, — и мы зададим им 
жару, как только они доберутся вон до того поваленного дерева, видишь, там, на 
дне котловины. Для них это будет полной неожиданностью. Взгляни-ка на тех людей,
 которые там внизу вытаскивают своих раненых. Эти люди шныряют здесь все время 
после последней атаки. Они хорошо поняли, какое жалкое зрелище мы собой являем. 
Вставай, Джон — начнем с тебя, — иди по линии и скажи им, чтобы держались 
вокруг Варвика и Солсбери. Поговори с командирами, чтобы они поняли, чего я от 
них хочу. Они поймут, хотя и очень устали. — Он тронул ногой лежавшего рядом 
человека. — Эй, Томас! Просыпайся. Возвращайся к повозкам и прикажи выводить 
коней. Торопись, у нас нет времени на пустые раздумья. Двигайтесь, ребята, а то 
в седло не заберетесь!
Эдуард вышел из тени маленького деревца и пошел вдоль рядов своих сидевших и 
лежавших, измученных боем солдат, подбадривая их громким веселым голосом:
мВперед, мальчики! Король Франции будет здесь с минуты на минуту. Кто из вас 
возьмет его в плен и приведет ко мне?
Солнечные лучи золотили потемневшие от пота каштановые волосы принца; там, где 
он проходил, люди подтягивались, чувствуя, как им передается мужество Эдуарда. 
Рыцари и лучники вставали, потягивались, затягивали ремни и застегивали пряжки, 
надевали шлемы и брались за оружие. Зазвучали надтреснутые, усталые, но бодрые 
голоса, они заглушали ужасные скорбные стоны, доносившиеся из-под груды мертвых 
тел.
Когда принц дошел до центра линии, кони были выведены, а солдатам розданы 
скудные запасы воды, которой они наскоро утолили мучительную жажду. Повсюду 
воины садились на коней — некоторые без шлемов, иные без налокотников. 
Некоторые снимали доспехи, прикрывавшие ноги, чтобы было легче сражаться. 
Сквайры и пажи вооружались новыми копьями, но в них ощущался такой недостаток, 
что оружие приходилось снимать с мертвецов. Лучники принялись извлекать стрелы 
из мертвых тел. К принцу подвели коня. Эдуард в это время беседовал с графами 
Варвиком и Солсбери, командирами двух основных отрядов английской армии. 
Вставив ногу в стремя, принц обернулся через плечо и еще раз посмотрел на 
приближавшихся французов. Блестевшие на солнце ряды, слепившие металлическими 
бликами, продолжали приближаться.
— Клянусь святым Павлом, они идут на нас. Ребята, готовьтесь! — прокричал 
Эдуард.
Он легко вскочил в седло и галопом поскакал к своему командному пункту — левее 
боевых порядков. У деревца его ждали придворные рыцари. Один из них держал шлем 
своего повелителя, другой подал ему латные рукавицы. Джон Чандос, не успевший 
сесть на коня, подал принцу его кривой с зазубринами меч.
— Он не слишком хорош, сэр, — усмехнулся Джон, — но я не сомневаюсь, что вы 
сумеете извлечь из него немалую пользу!
— Хэй, Джон, конечно, я не возражал бы и против нового меча, но думаю, что 
довольно будет и этого, не так ли? Если уж меч окажется совсем плох, то — что ж 
— я воспользуюсь старым добрым топором. Но теперь вперед, и поспеши. Они уже 
почти там, где мы должны их перехватить. Вот. — С этими словами принц обернулся 
к одному из своих гасконских капитанов, сэру Жану де Грейи, командовавшему 
небольшим резервом: — Сэр Жан, я хочу, чтобы вы взяли столько рыцарей, сколько 
сможете найти, — кажется, у вас их осталось человек шестьдесят, не так ли? 
Возьмите мой резерв, лучников и всех, кого отыщете, и обойдите справа вон тот 
маленький холм. Когда мы встретим французов в поле — видите, там, у сломанного 
дерева? — вы, как дьявол из преисподней, обрушитесь на их фланг. Создавайте как 
можно больше шума и держитесь изо всех сил. Поспешите, и да поможет вам Бог. 
Трубачи, будьте готовы трубить, когда я подам знак.
Он зорко оглядел ряды бойцов, своих уставших героев, которые воспрянули духом в 
предвкушении атаки — после того, как все утро провели в обороне. Теперь, когда 
они сели на коней, казалось, всю усталость как рукой сняло.