план мобилизации Национальной армии — с определением девяти армейских округов, 
включающих в себя регулярные части, национальных гвардейцев и организованный 
резерв, а также командные и штабные структуры, — создал каркас, на котором 
могла быть построена новая армия.

В техническом отношении армия уже приступила к модернизации, хотя ей еще 
оставался долгий путь до того момента, когда тишину раннего воскресного утра в 
Пёрл-Харборе разорвали взрывы авиабомб и рев самолетов, идущих на бреющем 
полете. На вооружении армии стали появляться танки — не очень эффективные, но 
это все же было лучше, чем ничего, и вонь бензина стала перебивать ароматы 
лошадиного навоза и соломы на фортах вроде Пост-Райли
[33]
. Знаменитое артиллерийское училище в Форт-Силл закладывало основы той 
великолепной системы управления артиллерийским огнем, которую по достоинству 
оценили в свое время как друзья, так и враги. Военно-воздушные силы, испытав 
множество превратностей судьбы, прорываясь сквозь неразбериху противоречивых 
мнений, продолжали бороться за то, чтобы существовать как отдельный род войск. 
Да и военно-морской флот тоже начал обновляться, приводя в растерянность 
приверженных традициям адмиралов. Флот не только стал получать авианосцы, 
причем большие, — на нем также пошли еретические разговоры о том, что эра 
громадных линкоров уже миновала.

Однако опасность грозила и кое-чему более значительному, чем линкоры. В 
послевоенном мире росло и крепло отвращение к милитаризму. Искренние, но 
лишившиеся всех и всяческих иллюзий молодые люди давали самим себе обеты 
никогда больше не воевать, тогда как авторы романов о «потерянном поколении» 
соревновались друг с другом в изображении ужасов и бессмысленности войн, не 
желая признавать, что бывают времена, когда война представляет собой меньшее из 
двух зол. Патриотизм стал для многих людей лишенным всякого смысла словом, а те 
немногие, которые ставили национальные интересы и безопасность превыше погони 
за шальными деньгами, открыто высмеивались.
В такой атмосфере вряд ли кто их народных избранников в конгрессе был бы готов 
проголосовать за выделение крупных ассигнований на оборонные цели, хотя в 
Европе уже появились диктаторы, готовые одеть толпы безработных в военную форму 
или поставить их к станкам в военной промышленности. Равным образом было 
понятно и то, что эти многочисленные и хорошо вооруженные армии не будут 
праздно стоять на границах своих стран. Хорошо было сказано кем-то, что армии 
могут делать все, что угодно, своими штыками, но только не сидеть на них, и 
ближе к 30-м годам стало абсолютно ясно, что эти управляемые диктаторами народы 
отнюдь не собираются на них сидеть. Но, несмотря на доносившийся с Европейского 
континента угрожающий грохот солдатских сапог и лязг гусениц, расходы на 
оборону росли очень медленно. С 365 000 000 долларов в 1935 году они достигли в 
1938 году только 432 000 000 долларов. С началом Второй мировой войны они резко 
возросли, но все же общая численность армии в 1940 году лишь незначительно 
превышала ее численность 1920 года, увеличившись с 204 000 до 267 000 человек. 
Большая часть вооружения была представлена образцами 1917—1918 годов, но даже в 
таком вооружении почти по каждому его виду ощущался серьезный дефицит. 
Сколько-нибудь эффективных танков просто не существовало, а большинство тех 
видов вооружения, которым суждено было стать жизненно важной частью арсенала, 
находились еще на стадии технических разработок. Радовало только положение с 
военно-морским флотом — он пребывал в довольно хорошей форме, хотя недостатки в 
конструкции торпед и лишили многие подводные лодки вполне заслуженных ими побед.
 Военно-воздушные силы к моменту нападения на Пёрл-Харбор располагали менее чем 
гремя тысячами самолетов, пригодных для воздушных боев.



ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

Падение Франции и, как тогда казалось, неизбежное вторжение в Англию побудили 
конгресс принять 16 сентября 1940 года Закон о воинской повинности. В 
соответствии с этим законом, впервые в американской истории принятым в мирное 
время, в ряды армии влились 1 200 000 молодых людей. Благодаря усилиям 
президента Франклина Делано Рузвельта, который был убежден в том, что 
безопасность США требует поддержки Франции и Великобритании, а позднее и России,
 законодательство о запрете поставок вооружения, введенное в 1937 году, было 
отменено; устаревшие американские эсминцы проданы Англии (сентябрь 1940 года); 
прошел слушания и был принят закон о ленд-лизе (март 1941 года); были заняты 
американскими войсками Гренландия (апрель 1941 года) и Исландия (июль 1941 
года); американская «сфера влияния» расширилась до такой степени, что 
военно-морские корабли начали патрулирование в Северной Атлантике.

Но пока правительство постепенно шло к полному разрыву со странами оси
[34]
, этот курс, направленный главным образом против Германии, не находил активной 
поддержки у народа Америки в целом. В стране существовала сильная партия 
изоляционистов «Америка прежде всего», сосредоточенная главным образом на 
Среднем Западе. Одним из ее столпов был Чарльз Линдберг, который после своих 
контактов с нацистской Германией пришел к убеждению, что неэффективная 
демократия не сможет противостоять мощи германской военной машины. У него было