ничуть не заботила».
Ситуация складывалась весьма опасная, поскольку Соединенные Штаты — богатая, 
дерзкая, полная энергии и силы страна — вот-вот должны были выйти на путь 
мировой державы.



ИСПАНО-АМЕРИКАНСКАЯ ВОЙНА


Взрыв, который стал роковым для «Мэйна»
[28]
, вызвал также и всплеск долго сдерживавшегося национализма. Север и Юг снова 
объединились, и страну захлестнула громадная волна патриотизма. Первый же 
призыв привел под знамена армии около 125 000 американцев, вслед за которыми 
вскоре последовали еще 75 000 человек. Тридцатитысячная регулярная армия более 
чем удвоилась, добавив третий батальон в состав каждого полка и увеличив 
штатную численность каждой роты.

Военное министерство в 1898 году уже не могло справляться с таким неожиданным 
ростом вооруженных сил, намного превысившим цифры 1861 года. Оно не располагало 
ни оперативными планами, ни картами, ни резервами оружия и снаряжения — вообще 
ничем. Многие милиционные подразделения (называемые теперь Национальной 
гвардией), как один человек, пошли добровольцами на войну, и их, как и других, 
вставших под ружье, надо было обустраивать, кормить, одевать, вооружать, 
обучать и перебрасывать к местам сражений.



Пехотинец 1898 года в полевой форме


Магазинных винтовок Краг-Йоргенсена, принятых на вооружение в 1892 году, 
отчаянно не хватало, и поэтому добровольцы были вынуждены сражаться с 
однозарядными винтовками системы Спрингфилда 45-го калибра, принятыми на 
вооружение еще в 1873 году. Это было неплохое оружие, но скорострельностью оно 
не отличалось, а клубы дыма от его черного пороха демаскировали позиции 
стрелков, по которым вели огонь испанские снайперы. Использовала черный порох и 
артиллерия, хотя большинство иностранных армий уже несколько лет как перешли на 
бездымный порох.
По контрасту с прискорбной ситуацией в армии военно-морской флот представлял 
собой современный инструмент войны на море, и матросы знали свое дело. Война 
была объявлена 25 апреля 1898 года, и уже 1 мая адмирал Джордж Дьюи разгромил 
испанскую эскадру в гавани Манилы. Это была победа в традициях войны 1812 года. 
По сравнению с огнем испанцев стрельба орудий американских кораблей была 
смертоносной. Ни один человек из американских моряков не погиб, ни один корабль 
не был сколько-нибудь серьезно поврежден. Но основные силы испанцев находились 
на берегу, что означало неизбежность сухопутной кампании.
Разумеется, ни один человек в военном министерстве не знал ничего о 
Филиппинских островах, но военно-морской флот владел морями, и экспедиционные 
силы в составе двух полков добровольцев и шести рот регулярной армии были 
отправлены на кораблях для завоеваний на Востоке. Тем временем основная эскадра 
Испании лежала в дрейфе у островов Зеленого Мыса. 29 апреля, подняв паруса, она 
под командованием адмирала Паскуаля Сервера взяла курс на запад. Хотя любому 
мало-мальски знакомому с морскими делами человеку должно было быть ясно, что ей 
необходимо будет заправиться продовольствием и водой в каком-нибудь 
принадлежащем испанцам порту Карибского моря; слухи о целях испанцев и 
возможных намерениях вызвали едва ли не панику на всем Восточном побережье США. 
Если бы можно было удовлетворить желания гражданского руководства страны, то 
весь военно-морской флот США должен был быть разделен и направлен охранять 
различные порты на побережье, жители которых молили об их защите. Но даже то 
решение, которое было принято, оказалось в достаточной мере неудачным. Нервные 
штатские (некоторые ньюйоркцы даже вывезли свое домашнее серебро в поместья в 
глубине от побережья, чтобы сохранить его от испанцев) смогли оказать 
достаточное давление на военно-морское ведомство, чтобы заставить его держать 
четыре самых лучших и быстрых корабля у залива Хэмптон-Роудс в качестве 
«летучего отряда». Два броненосца, крейсер и целая орда старых неповоротливых 
кораблей сомнительной боевой ценности были направлены на юг, для слежения за 
эскадрой Серверы и блокады Кубы. Задача им предстояла весьма трудная, но флоту 
повезло.
Эскадра Сервера была замечена у Кюрасао. Поскольку прибрежным портам теперь 
ничего не угрожало, «летучий отряд» тоже направился на юг, и 20 мая было 
получено сообщение, что испанцы надежно заперты в гавани Сантьяго.
Это произошло 1 июля. Двумя днями позже Сервер вышел из гавани, и после 
морского боя, продолжавшегося несколько часов, все его корабли были потоплены 
или захвачены. Потери американцев на этот раз были значительнее — один 
погибший!
17 июля генерал-майор Уильям Р. Шеффер принял сдачу Сантьяго, но куда более 
страшный враг, чем шрапнель или пули, уже скосил половину американской армии. 
Испорченная еда, гнилая вода, жара, москиты — все это взяло свою дань. В боевых