В норвежской религии было нечто общее с фатализмом ислама. Три норны, которые 
сидят, свивая нити судьбы, у подножия мирового ясеня Игдразил, правят жизнью 
людей и богов. Они символизируют прошедшее, настоящее и будущее.


И вышли три девы,
Знающие многие мудрости,
Вышли они из зала,
Стоявшего под древом:
Одна из них звалась Урд,
Другая — Верданди,
И третья Скулд.
Они вырезают руны на деревянных плитках,
Они избирают судьбы,
Они дают законы детям людей,
Они выбирают судьбы людям,
И они же внесли хаос
В мир золотого века богов.


В мире все предопределено, и считалось, что человеку не подобает сражаться 
против своей судьбы. Для воина было постыдным мирно окончить свой век в постели.
 И многие из состарившихся вождей шли на битву, чтобы иметь возможность умереть 
в бою, с оружием в руках и таким образом приобрести право занять место в 
Валгалле.
Немаловажную роль в поднятии боевого духа норвежцев играли поэты, или скальды. 
Эти барды часто сопровождали вождей норвежцев в их военных походах, так что их 
описание сражений или поведения того или иного воина отражалось в песнях и 
передавалось из уст в уста во всех странах Севера. Восхваление или поношение 
скальдами (которые и сами весьма часто бывали незаурядными воинами) могло 
создать или разрушить репутацию любого из участников похода. Сражаясь под 
взглядами этих людей, норвежцы прилагали все силы к тому, чтобы не допустить ни 
малейшего проявления слабости, о которой потом стали бы распевать вокруг 
бесчисленных очагов долгими зимними вечерами.

«Рассказывают, что король Олаф (1015–1030) накануне битвы при Стикластадире 
выстроил своих дружинников, а потом создал
shieldburgh
(подвижный заслон из щитов, носимых группой воинов-телохранителей), который 
должен был прикрывать его во время битвы и для которого он выбрал самых сильных 
и самых отважных бойцов. Затем он призвал своих скальдов и просил их во время 
битвы оставаться в пределах
shieldburgh.
«Вы будете находиться здесь, — сказал король, — и сами увидите, что будет 
происходить, и тогда вам не надо будет никакой саги, чтобы сложить свои песни!»

Человек, вся жизнь которого проходила в сражениях или в подготовке к ним и 
надежда которого на вечность после смерти зависела от его доблести в бою, 
обладал значительным преимуществом перед противником, который имел куда менее 
воинственный характер. Помимо незаурядных боевых способностей скандинавы 
располагали еще и преимуществом в маневренности, равной или лучшей военной 
организацией, дававшими им преобладание сил в точке главного удара. Их 
безжалостность и ярость в бою подавляюще действовали на противника (эффект, 
который, вероятно, был тщательно просчитан) — тем более что его боевой дух и 
без того уже был подорван повторяющимися победами норвежцев. Хотя мы мало знаем 
об их полководческом искусстве, их руководство на уровне отдельных сражений и 
набегов было превосходным. Оно опиралось на сплоченность, поддерживающуюся 
определенным уровнем товарищества и ответственности и опирающуюся на доверие к 
испытанному и находчивому предводителю.

Когда предпринимались походы против других скандинавов (между норвежцами, 
шведами и датчанами, как и между более мелкими племенами, постоянно происходили 
стычки), отряды воинов вели в бой их вожди. Эти отряды (
sveiter)
объединялись в более крупные подразделения, называвшиеся
fylkings
. Определенной, строго установленной численности воинов для таких отрядов не 
существовало. Каждый
fyIking
имел свой собственный стандарт. Единственным боевым строем, применявшимся очень 
часто, был
svinfylking
, или строй «свиньей», то есть треугольником или клином, в вершине которого 
находились самые лучшие воины.

Король Олаф накануне битвы при Стикластадире (1030) обратился к своим воинам со 
следующими словами:

«У нас большое и отличное войско. Сейчас я хочу рассказать вам, как я задумал