британское войско, переправившись через Канал
[27]
, выиграло у испанцев сражение под Дюнкерком.

Ни разу за многие годы престиж Великобритании не поднимался столь высоко, как в 
годы правления Кромвеля. После его смерти (1658) Содружество наций, которым он 
правил, с распростертыми объятиями встретило сына человека, которому он помог 
взойти на эшафот. «Веселый монарх» взял в руки бразды его правления, и мрачные 
дни диктатуры вскоре были забыты. Но память о былых победах была все же жива, и 
людям оставалось только сожалеть об отсутствии «круглоголовых» военачальников, 
когда голландские пушки гремели над водами Медвея, а в Темзе отражалось пламя 
горящих британских военных кораблей.
Они боялись Оливера; но еще больший страх они испытывали перед людьми, которые 
сделали его тем, кем он был: рядами хмурых конников, облаченных в куртки из 
буйволовой кожи и закованных в сталь, со сверкающим мечом в одной руке и 
Библией в другой.



Пруссаки Фридриха Великого

Прослеживая истоки современных войн, можно сделать вывод, что в их основе лежат 
два фактора: возникновение унитарных государств, с их тенденцией к 
централизации; стабильность развития промышленности и торговли, контроль всех 
доходов и… изобретение штыка. Первый из этих факторов сделал возможным — или 
даже неизбежным — организацию регулярных армий на постоянной основе. Второй 
позволил осуществить применение этих армий с использованием стратегии и тактики,
 соответствующих новым видам вооружений, которые были внедрены в практику.
За сравнительно короткий промежуток времени все искусство войны совершенно 
изменилось. Войны больше не начинались ни со съезда в определенное место 
джентльменов со слугами и вассалами, ни с вооружения и оснащения отрядов едва 
обученных ополченцев. Да и оружие не начинали ковать только после начала войны 
— оно уже лежало наготове, наточенное и вычищенное, рядом с рукой его хозяина. 
И военачальник уже не осматривал острым взглядом поле будущего боя, выбирая 
место получше, где следовало бы расположить массу пикинеров, которые прикроют 
ряды стрелков. Теперь огонь и таранный удар соединялись воедино. И офицеры уже 
не беспокоились о том, что их подразделения стрелков могут быть разметаны 
кавалерией, окажись они без прикрытия леса пик. Теперь, образно говоря, каждый 
мушкет отрастил себе стальное острие и каждый мушкетер стал пикинером.
Когда же к этому потрясающему нововведению было добавлено принятие на 
вооружение в европейских армиях усовершенствованного мушкета с кремневым замком,
 то огневая мощь на поле боя стала решающим фактором. Ушли в прошлое длинные 
горящие фитили, столь зависимые от ветра и дождя. И туда же удалились 
темпераментные колесцовые замки с их ключами для завода и прижимными пружинами. 
Теперь мушкет, пистолет и карабин — все они имели один и тот же механизм, 
которые мог содержаться в рабочем состоянии с помощью самых простых 
инструментов. При этом не только усилилась скорость стрельбы, — ликвидация 
пикинеров позволила вдвое увеличить численность мушкетов в боевых порядках. 
Неуклонный, но постоянный прогресс шел также в отношении конструкции и 
технологии производства артиллерийских орудий, в результате чего этот род войск 
постепенно становился все более и более мобильным.
Все это были новые инструменты ведения войны, которые ожидали появления великих 
полководцев и блистательных солдат XVIII века. И эти великие полководцы 
появились во множестве: Карл XII, Мальборо, Ойген, Сакс, Клайв, Вольф, 
Вашингтон, Суворов и целая плеяда военачальников, носивших трехцветную кокарду. 
Их судьба и слава, добытые ведомыми ими солдатами, стали частью воинских 
традиций их народов. Но, если бы беспристрастного судью воинских достоинств 
попросили назвать генерала и солдат, заслуживших самую высокую репутацию в этом 
столетии, он не колеблясь выбрал бы Фридриха II — прозванного Великим — и его 
несравненную прусскую армию.
Этот его выбор не означал бы пренебрежительного отношения к генералам и 
солдатам, упомянутым выше. Фридрих не был столь же успешен на поле боя, как 
герцог Мальборо; не был он и отважнее Карла XII. Его пруссаки не превосходили 
храбростью облаченных в красные мундиры воинов при Фонтенуа, не были они ни 
более стойкими, чем привычные к трудностям крестьяне графа Александра Суворова, 
ни более патриотичными, чем те воины армии Вашингтона, которые умирали и 
замерзали в Вэли-Фордже. Но как военной машине, обученной маршировать и вести 
огонь, маневрировать и наступать быстрее и лучше, чем это делали любые солдаты 
прошлого и настоящего, им не было равных. И человек, который вел их, — 
государственный деятель, поэт, стратег, общественный реформатор, философ и 
организатор — был, вне всякого сравнения, одним из величайших военачальников 
всех времен.
Возвышение Пруссии представляет собой отличный пример потенциальной мощи, 
заключенной в небольшом полумилитаристском государстве, управляемом способными 
и работящими людьми, думающими и заботящимися только о безопасности и упрочении 
своего государства. История Пруссии как государства, собственно, начинается 
только в 1701 году, когда Фридрих I, маркграф Бранденбургский, короновал себя в 
качестве прусского короля. Но еще задолго до этого правители Бранденбурга с 
помощью войн, браков и договоров умудрялись сохранять целостность своих земель, 
а время от времени еще и приумножать их. Политика эта нашла свое наиболее яркое