его лук делался из стали, закреплялся на конце деревянного станка (ложа) с 
прикладом, подобного ложу современной винтовки. Ход тетивы был очень коротким — 
не более нескольких дюймов, оружие метало стрелу (называвшуюся «болтом») за 
счет чрезвычайно большой силы натяжения, во многих случаях превышавшей 700 
фунтов. Подобный лук, разумеется, требовал для своего натяжения механических 
приспособлений. «Козья ножка» (рычаг) более ранних и менее мощных луков была 
недостаточной для взведения подобного монстра, поэтому стал применяться ворот с 
целым набором шкивов и приспособлений. В нерабочем состоянии он висел у 
арбалетчика на поясе. Иногда вместо ворота использовалось устройство из 
шестерни и зубчатой рейки. Подобные арбалеты были, без сомнения, более точными 
в стрельбе, чем первые аркебузы, и не столь подверженными влиянию непогоды. На 
небольшой дистанции пущенная из него стрела или болт пробивали любые доспехи, 
кроме самых тяжелых.

Аркебузы же на первых порах представляли собой столь неудобное устройство — с 
их фитилем, который постоянно гас, и его приходилось зажигать снова и снова; с 
их затравочным полк?м, открытым ветру и дождю, — что только остается удивлять 
тому, как они вообще выжили. Перезаряжалось такое оружие очень медленно, а 
выстрелить и поразить цель из него было крайне трудно даже при самых 
благоприятных условиях. Порох тех лет, отличавшийся весьма низким качеством, 
давал сильный нагар, скапливавшийся на внутренней поверхности ствола, так что 
пулю приходилось силой забивать в ствол шомполом, деформируя ее, либо снаряжать 
оружие пулями меньшего диаметра. И то и другое отнюдь не способствовало 
точности выстрела. Зная, что дальность стрельбы аркебузы составляла около 
двухсот метров, весьма сомнительно, чтобы из среднего качества аркебузы можно 
было попасть в цель даже размером с человека на расстоянии свыше сорока метров. 
Если же пытаться попасть в грудь не защищенного щитом человека или в голову без 
шлема, то сделать это можно было бы на расстоянии не больше сорока футов. 
Круглые пули были тяжелыми, достигая в весе около унции, а дульное пламя и 
грохот выстрела имели большой психологический эффект. Во всяком случае, 
аркебузы и их старшие братья — мушкеты — не только не заменили арбалеты, но и 
еще во времена герцога Альбы (ок. 1560) составляли не больше половины 
стрелковой силы
tercio.

Артиллерия того времени, сравнительно с более поздним периодом, была тяжелой и 
неманевренной. Осадные орудия, с трудом перевозимые упряжкой волов, разнились 
от кулеврины, весившей около двух тонн и стрелявшей ядрами весом от 15 до 20 
фунтов, до «полупушки», посылавшей во врага 32-фунтовые ядра, и четырехтонной 
«королевской пушки», метавшей ядра весом около 70 фунтов. В большом 
разнообразии имелись и более легкие образцы орудий этого рода войск, некоторые 
из них были казнозарядными. Среди них мы встречаем такие названия, как 
серпентин, стрелявший полуфунтовыми ядрами; двухфунтовик фалькон со своим 
двоюродным братом, однофунтовым фальконетом, есть здесь и сакер, 
кулеврина-бастард, полукулеврина и василиск. Пожалуй, лишь шестифунтовка-сакер, 
весивший сам около 1400 фунтов, был достаточно «легким», чтобы его могли 
перевозить к месту сражения упряжкой лошадей. Орудийные лафеты были грубыми и 
громоздкими, а орудийные передки совершенно неизвестны. Даже самые легкие 
орудия, однажды установленные на позицию, становились неподвижными — 
неспособными передвигаться вместе с наступающей армией и обреченными на захват 
неприятелем в случае отступления.



1 — мушкет с фитильным замком; 2 — испанское огнестрельное оружие; 3 — 
пороховница с отделкой; 4 — колесцовый замок; 5 — завод пружинного механизма в 
увеличении


Существовало также несколько разновидностей многоствольных орудий меньшего 
калибра; некоторые из них монтировались на повозках, оснащенных остриями пик 
или лезвиями кос. Такие «органы», порой имевшие возможность произвести 
пятьдесят выстрелов одновременно, использовались на небольших расстояниях для 
отражения атаки неприятеля, но были почти бесполезны при наступлении.
Достаточно странно, но искусство бронников достигло своего апогея после 
появления огнестрельного оружия, то есть ко времени, когда порох и пули сделали 
подобную защиту совершенно устаревшей. Однако доспехи, уже обреченные 
появлением нового оружия, все еще оставались на поле боя в течение многих лет. 
Хотя аркебузиры и канониры играли в рядах сражающихся все более и более 
значительную роль, исход большинства сражений все еще решался в рукопашной 
схватке, где наличие доспехов проводило грань между жизнью и смертью. К тому же 
кираса или шлем, сделанные из хорошей стали, могли защитить и от мушкетной пули,
 попади та под некоторым углом. Но если пуля эта была бы выпущена с небольшого 
расстояния и попала бы в кирасу или шлем под прямым углом, то, скорее всего, 
она бы их пробила. Другие составные части доспехов, будучи сделанными из более 
тонкого металла, были более уязвимыми. По мере совершенствования огнестрельного 
оружия нагрудник и наспинник кирасы (в особенности первый) делались все более 
толстыми. Нагрудник половинных доспехов (защищавших только туловище), 
принадлежавших испанскому королю Филиппу III (ок. 1600), достигал в толщину 10 
миллиметров. На этом необычно толстом доспехе имеется семь вмятин, оставленных