было тогда примерно таким же, как в Персии во времена Александра Македонского, 
и атака строем пикинеров, по существу, ничем не отличалась от удара македонской 
фаланги. Рядовой средневековый воин бывал столь же ошеломлен при виде плотного 
и отлично организованного строя швейцарских пикинеров, быстрым шагом идущих в 
атаку, как и пращник Дария.
В сражении при Семпахе (1386) часть австрийских войск сражалась пешими, тогда 
как два других отряда конных воинов остались в резерве. Первым вступил в бой 
авангард швейцарцев, и началась битва, в которой преимущество оказалось на 
стороне облаченных в доспехи рыцарей и тяжеловооруженных пехотинцев. Но подход 
остальных сил швейцарцев изменил ситуацию. Герцог Леопольд III отдал приказ 
спешиться своему второму эскадрону, но еще до того, как он был выполнен, 
швейцарцы прорвали передовой строй австрийцев и врезались во вторую шеренгу 
(именно тут, согласно преданиям, фон Винкельрид и бросился грудью на вражеские 
копья и упал, пронзенный ими, открыв все же своим поступком проход в рядах 
врагов). Третий эскадрон австрийцев, решив, что на сегодня битва проиграна, 
ускакал с поля сражения. Леопольд со своими приближенными был окружен, и все 
они пали до последнего человека.
Так закончилась эта битва, знаменательная в истории Швейцарии не столько числом 
ее участников (австрийцев было около 6000 человек, тогда как швейцарцев 1500 
или 1600), сколько тем, что она знаменовала собой конец всех попыток австрийцев 
покончить с ее независимостью.



Образцы древкового оружия XIV и xv веков: 1 — гизарма; 2 — ранняя форма 
алебарды; 3 — вуж; 4 — интрепель; 5 — билль; 6 — глефа


Алебарда была излюбленным оружием швейцарских воинов. Сама же алебарда 
представляла собой древко длиной около 2,4 метра, на которое был насажен 
наконечник наподобие широкого топора, имевший на конце длинное острие и род 
захвата — загнутое лезвие, или крюк, или острый выступ со стороны обуха. 
Существовало несколько разновидностей оружия такого типа: билль, гизарма, вуж — 
некоторые с клинками до 76 сантиметров длиной. В умелых руках они были ужасным 
оружием и проникали сквозь доспехи, плоть и кости как сквозь масло. Кроме 
воинов, вооруженных этим оружием, были и другие, предпочитавшие двуручный меч 
или моргенштерн — боевой кистень.
Воины с таким оружием обычно занимали место позади пикинеров, и если 
наступление фаланги блокировалось, то они продвигались сквозь весь строй в 
первую шеренгу.

Широко применялись и легковооруженные воины с метательным оружием. Сначала это 
были арбалеты, а ближе к концу XV века их начало сменять огнестрельное оружие. 
В этот период оно было достаточно грубым и неуклюжим, с очень низкой 
скорострельностью, но уже в то время доказавшим свою силу. Кстати, следует 
помнить о том, что и арбалеты также были достаточно сложны в обращении и 
медленны при перезарядке. Такие подразделения обычно использовались в качестве 
передовых стрелков, располагавшихся впереди авангарда пикинеров. 
Непосредственно перед тем, как шеренги противников сходились на поле боя, 
передовые стрелки отходили сквозь строй в тыл формирования. Соотношение 
легковооруженных воинов и остальной армии менялось — в период битвы при Муртене
[14]
(1476) их было 10 000 из 35 000 воинов, хотя такая пропорция и представляется 
исключением.

Трудно судить, в какой мере тактика швейцарцев была порождением их 
географического положения и общественного строя. Безусловно, по своему 
происхождению они первоначально были бедняками, неспособными обзавестись столь 
дорогим снаряжением, как полные доспехи и изысканное вооружение. Но бедность 
эта обернулась благодеянием, поскольку, как довольно скоро обнаружилось, они 
оказались в состоянии обогнать на марше и обойти маневром своих куда более 
серьезно вооруженных противников. Громадное большинство швейцарцев носило 
только шляпу сурового полотна и короткую кожаную куртку. Те же, кто имел 
стальные шлем и нагрудник, ставились в первые ряды. Военачальники были облачены 
в полные доспехи и передвигались верхом, но, когда начиналось сражение, они 
покидали седло и вели своих людей в бой пешими. Маневренность была одним из 
главных достоинств швейцарцев, а компактность их формирований, резко 
контрастировавшая с обычной разбросанностью и растянутостью средневековых 
«сражений», позволяла им сосредотачивать в нужном месте превосходящие силы для 
нанесения ошеломляющего удара.
Такое боевое построение осуществлялось уже в базовом лагере, и армия появлялась 
на поле боя уже готовая в любой момент вступить в сражение. Такое ее появление 
— уже сформированной и двигающейся на противника — часто становилось полнейшей 
неожиданностью и оборачивалось катастрофой для вражеских военачальников, 
которым надо было затратить уйму сил и терпения, чтобы организовать массу 
рвущегося в бой дворянства и медлительных, неповоротливых крестьян хоть в 
какое-то подобие боевого строя.
Но не только маневренность швейцарцев придавала им то тактическое единство, 
которого столь недоставало обычным армиям того времени, но и единообразие их 
снаряжения и вооружения. В их рядах почти или совсем не было конницы или