нагрудника и наспинника – кираса стала последней частью доспеха, остававшейся 
на вооружении, но в конце концов исчезла и она, сохранившись только у кирасиров,
 тогда как в других подразделениях ее сменила простая и гораздо более удобная 
куртка из буйволиной кожи.
Просуществовав в течение шести столетий, турниры практически перестали 
существовать, став теперь только частью истории. За годы существования их 
влияние на общество было в основном положительным, сдерживая злоупотребления 
беспокойных времен и прививая уважение к женщинам. Они воспитывали в людях дух 
учтивости, чести и рыцарства, культивировали открытость чувств, далеко 
выходивших за пределы этих воинственных забав. Сент-Пале заметил как-то: 
«Рыцарство стало фонтаном учтивости, который оросил и другие страны света», но, 
по мере того как росла тяга к роскоши, простота былых времен исчезала, 
укоренялась порочность, и, хотя внешние формы оставались, дух улетучивался. Все 
разумные основания существования турниров, кроме как тренировки и 
времяпрепровождения, исчезали по мере продолжающегося уменьшения роли пехоты в 
военном деле и, наоборот, растущего значения огнестрельного оружия, а также 
необходимости гораздо большей подвижности армий на поле боя.
История турниров не будет полной без обзора нескольких попыток их возрождения, 
предпринятых в XIX и XX столетиях. Попыткам этим, однако, недоставало чувства 
реальности, почему они и остались скорее хорошо поставленными спектаклями.
Эглингтонский турнир, состоявшийся в Эйршире в 1838 году, хотя и базировался в 
значительной степени на легенде, поведанной сэром Вальтером Скоттом, но и сама 
«Боевая потеха у города Ашби» была, во многих отношениях, также попыткой 
воскрешения турниров тюдоровских времен. Она была претворена в жизнь, несмотря 
на насмешки, разочарования и многочисленные трудности; однако все эти 
обстоятельства были успешно преодолены благодаря энтузиазму, упорству и 
щедрости графа Эглингтона и его помощников. Сами природные стихии, казалось, 
ополчились на устроителей этого турнира – проливные дожди то и дело 
обрушивались с небес, превращая поле ристалища в пруд, срывая украшения трибун 
и заливая временный банкетный зал, сооруженный около замка. Самой же большой 
трудностью стало весьма краткое время, за которое было необходимо подготовить 
боевых коней для участия в этих конных ристалищах былых времен. Размеры поля 
ристалища в Эглингтон-парке составляли 600 на 250 ярдов, по центру его был 
воздвигнут барьер длиной 300 ярдов. В распоряжение Королевы красоты (леди 
Сеймур) и дам ее свиты был предоставлен красивый павильон. Для отдыха рыцарей, 
принимающих участие в турнире, были установлены шатры, а для зрителей – гостей 
устроителей этого турнира – у западной оконечности поля воздвигли трибуны на 
две тысячи человек. В турнире принимали участие тридцать пять рыцарей, среди 
них были принц Луи Наполеон, маркиз Уотерфорд, графы Эглингтон, Кравен и 
Кассилис, лорды Элфорд, Глиньон, Крэнстоун, А. Сеймур, В. Бересфорд, Драмланриг 
и Мэйдстоун. Лорд Гейдж и сэр Чарльз Лэмб стали распорядителями на поле 
ристалища, роль герольдмейстера досталась маркизу Лондондерри. Было проведено 
несколько репетиций, последняя из которых состоялась 13 июля. Первыми 
опробовали поле граф Эглингтон и лорд Крэнстоун. В нескольких сшибках они 
преломили два копья. За ними выступали другие рыцари с переменным успехом.
Организаторами турнира были сэр Чарльз Лэмб и лорд Солтон. Турнир начался 28 
августа 1839 года. Утро этого дня было прекрасным, к часу дня собралось около 
десяти тысяч человек зрителей, и толпа все продолжала прибывать. Пошедший дождь 
значительно задержал выход торжественной процессии из замка, к тому же она 
много потеряла в зрелищности, так как Королеве красоты и ее свите пришлось 
усаживаться в кареты, а не двигаться верхом, как это предусматривалось. К полю 
ристалища процессия подошла около трех часов пополудни, причем изрядно 
промокнув, и возглавлявшая ее Королева красоты и ее свита заняли места на 
предназначенных для них трибунах. После трубного сигнала к началу турнира 
герольды во всеуслышание объявили условия, правила и ограничения, которыми 
должны были руководствоваться его участники. Каждая пара могла сойтись в 
поединке три, а максимум четыре раза. Доспехи, в которых выступали рыцари, были 
собраны частью из разных мест Англии, а частью за границей и весьма отличались 
друг от друга, в зависимости от того времени, когда были сделаны. Общее 
внимание привлек доспех графа Кравена, в котором один из предшественников графа 
(барон Хилтон) сражался в битве при Креси. На многих доспехах имелись 
дополнительные защитные вставки.
Когда погода немного разъяснилась, взорам зрителей предстала великолепная сцена.
 Рыцари блистали полным вооружением и доспехами, их кони были живописно 
задрапированы в длинные попоны, расписанные яркими красками, с изображением 
гербов и девизов. В сочетании с богатыми одеждами дам все это представляло 
собой незабываемое зрелище. Турнир начался с состязаний в поражении мишени на 
столбе, после чего начался турнир. Состязающиеся не могли похвастаться особыми 
успехами, заезды и сшибки оказались малорезультативными. Виной этому было 
отсутствие опыта в подобных соревнованиях у всадников, недостаточная 
подготовленность их коней, ошибкой оказалось и то, что всадники, бросаясь друг 
на друга, пускали своих коней в галоп, вместо того чтобы двигаться неспешной 
рысью. Первым состоялся поединок между Рыцарем Лебедя (достопочтенный мистер 
Джернингхем) и Рыцарем Золотого Льва (капитан Дж. О. Фэйрли). Соперники заняли 
исходные позиции, и трубачи возвестили фанфарами о начале схватки. Первые три 
сшибки закончились безрезультатно, но в четвертой Рыцарь Золотого Льва преломил 
свое копье о щит соперника. Второй вызов был брошен графом Эглингтоном маркизу 
Уотерфорду, и в первой же сшибке противники преломили оба копья. Вторая 
закончилась безрезультатно, но в третьей граф преломил свое копье. Третий 
поединок состоялся между сэром Френсисом Хопкинсом и Р.Дж. Лечмером, эсквайром.