прекратить схватку были ими проигнорированы. Лишь когда сам герцог выехал 
верхом на поле без шлема и с мечом в поднятой руке, их удалось заставить 
опустить оружие, разъехаться и начать готовиться к пиру, который должен был 
последовать за этим.
На турнире присутствовал Филипп де Комин, который преломил копье с Джеромом де 
Камбраем. Пиршество было устроено совершенно роскошное, а боковые столы накрыты 
с изрядной выдумкой. На одном из них покоилась фигура единорога размерами с 
добрую лошадь, а стоявший у нее на спине леопард держал в одной лапе флаг 
Англии, а в другой – букет ромашек. Единорог был покрыт шелковой попоной, на 
которой был вышит герб Англии. Букет ромашек преподнесла герцогу карлица, 
сопровождавшая Марию Бургундскую. Карлица была одета пастушкой в затканный 
золотом костюм и сидела верхом на громадном льве с гербом Бургундии, причем лев 
открывал рот посредством скрытой в нем пружины и произнес стихотворную поэму в 
честь прекрасной пастушки. Было и много других механических чудес, а в 
последний день турнира в пиршественную залу въехал целый кит в шестьдесят футов 
длиной, сопровождаемый двумя гигантами. Кит шевелил хвостом и плавниками; его 
глаза были сделаны из больших зеркал, а когда он разинул свою пасть, из нее 
появились сирены, распевавшие чудесные мелодии. После еще нескольких фокусов 
оба сопровождавших кита гиганта были поглощены им.
Копия весьма необычной рукописи, различные фрагменты которой были написаны в 
разное время в период правления Эдуарда IV и частично Генриха VIII, приведена в 
журнале «Археология» за 1846 год. В ней описана церемония бракосочетания и 
различные представления во время ее, причем о последних имеется следующий 
комментарий: «…представления эти столь непонятны, что я боюсь писать или 
говорить о них, поскольку они были только игрой без слов».
Что касается ожесточенной общей схватки и игнорирования сигналов и команд о 
приостановке сражения, то в рукописи имеются следующие строки: «…герцог с 
непокрытой головой сам появился на поле с большим числом своих приближенных, и 
лишь таким образом, с большой угрозой для своей жизни и с большим трудом, ему 
удалось развести сражающихся».
В том же самом году, что и в Брюгге, а именно в 1468, состоялся турнир перед 
королевским дворцом в Турнелле под Парижем. Его зачинщиками были четверо 
рыцарей из окружения сенешаля Нормандии. Джон Раквер поспешил приехать туда из 
Руана, чтобы принять участие в этом турнире, он блестяще преломил пять копий. 
Затем на поле выехали Марк Синами и двое сыновей сэра Джона Сангвина, которые 
все достойно выполнили свой долг. После них в единоборство вступил Карл де 
Ловье, виночерпий короля, который успешно провел поединок и которому был вручен 
приз этого дня. В результате всех этих схваток зачинщики турнира украсились 
многочисленными ссадинами и кровоподтеками, двум из них пришлось взять руки на 
перевязь, а третий был серьезно ранен в руку, так что общий перевес остался за 
прибывшими на турнир рыцарями.
«Во время торжеств по поводу бракосочетания Ричарда, герцога Йоркского, сына 
Эдуарда IV, с Анной Маубрей, дочерью герцога Норфолкского, в 1477 году шестеро 
рыцарей вызвались держать поле перед королевским замком от всех прибывающих, со 
шлемом на голове и щитом в руках, на общепринятых правилах турниров.
Затем вступить в единоборство у барьера в восточном доспехе и обменяться 
определенным числом ударов мечом у барьера».
Повествование очевидца этого бракосочетания и «большого турнира в ознаменование 
этого события» приведено в Ашмолеанском манускрипте, который по крайней мере 
столь же любопытен, сколь и отчет о единоборстве лорда Скейлса и сына герцога 
Бургундского.
«В правление Генриха VII несколько рыцарей, объявивших себя слугами леди Май, в 
честь этого месяца года, послали вызов на турнир, который должен был состояться 
в Гринвиче, его условия были следующими.
Во-первых, в четырнадцатый день мая предлагается всем желающим быть готовыми 
встретиться на поле для ристалища с некими рыцарями, давшими обет леди Май, 
вооружившись для единоборства у барьера и облачившись в доспех, обычный для 
такого поединка. Рыцари эти будут держать поле (в месте, которое благоугодно 
будет назначить королю) от двух часов пополудни и до пяти часов вечера. С 
каждым из прибывшим они сойдутся конными и оружными восемь раз, а если 
прибывшему угодно будет, то, в честь леди Май, он может еще четыре раза 
помериться с ними силами.
На второй день будет стрельба в цель обычными стрелами и сражения со всеми 
прибывающими на турнир.
На третий день зачинщики обменяются восемью ударами тупого меча (без острия или 
лезвия) со всеми прибывающими на турнир да еще четырьмя ударами в честь 
прекрасных дам, если прибывшие того пожелают.
На четвертый день будут сражения всеми упомянутыми способами.
На пятый день, будучи вооружены и облачены для пешего поединка, соперники будут 
сражаться с тупыми копьями в руках и мечами у пояса; они сделают по восемь 
ударов копьями, а затем обнажат мечи и нанесут ими по восемь ударов, и в честь 
дамы еще по четыре удара на тех же условиях…
На шестой день им предстоит мериться силами пешими у барьера, в легких или 
тяжелых доспехах».
Великолепное изображение общей схватки между двумя отрядами, состоявшейся в XV 
веке, мы видим на превосходно сохранившемся гобелене, сделанном в Валансьене. 
Изображение это замечательно технической точностью деталей. Битва на копьях уже 
закончилась, и в самом разгаре сражение на острых мечах. Сломанные копья, шлемы,
 сбитые геральдические гребни и части доспехов валяются на земле под ногами 
лошадей. На сражающихся полностью закрытые шлемы старой формы; шлемы такого