Следующая миниатюра изображает человека в процессе облачения в доспех для 
пешего единоборства. На его тело уже надета поддевка под броню, ноги защищены 
стальными башмаками, наголенниками и набедренниками. Его помощник надевает 
своему хозяину кольчужную юбку, а остальные составные части его снаряжения 
разложены на столе и ждут своей очереди. Это большой шарообразный шлем, кираса, 
состоящая из нагрудника и наспинника, юбка из стальных ламелей, различные 
дополнительные накладки и стальные перчатки.
В этой же рукописи приводится список различных необходимых и желательных 
аксессуаров для пеших поединков, таких как шатер для отдыха, закуски и 
освежающие напитки, «а также длинный меч, короткий меч и кинжал, а еще флажок с 
девизом» и инструмент, необходимый для ремонта доспеха.
Два турнира: один – так называемый «турнир пилигримов», организованный 
владетельным сеньором де Хоборденом, незаконным сыном шевалье де Сен-Поля, и 
другой – единоборство между Жаком де Лалейном и неким англичанином по имени 
Томас, – состоялись в окрестностях Сен-Омера в присутствии герцога Бургундского 
и графа де Шаролуа в 1446 году. Жан, владетельный сеньор де Хоборден, и шесть 
других дворян, выступавших под именем «пилигримов», приняли на себя 
обязательство удерживать поле для поединка в течение шести недель против всех 
прибывающих на турнир рыцарей. Об этом турнире было объявлено в сопредельных 
странах, но по причине национальной вражды и других обстоятельств, имевшихся в 
то время, из-за границы для участия в нем прибыл только один рыцарь, да и тот 
немец в возрасте пятидесяти лет. Приготовления к турниру были проведены 
обширные: огорожено поле, возведены каменные трибуны для судьи и зрителей. На 
самом поле висело два щита, один из них представлял сэра Ланселота Озерного, а 
другой – Тристана де Леонуа. Германский рыцарь дотронулся до щита сэра 
Ланселота, и ему было позволено принести свой обет в соответствии с правилами 
турнира, разработанными по этому случаю. В день поединка герцог занял свое 
место на трибуне в девять часов утра, и вскоре после этого началось 
единоборство на боевых топорах между германцем и сэром Хоборденом, который 
представлял сэра Ланселота. Германец, высокий ростом воин, хотя и был уже в 
почтенном возрасте, но сохранил силу, не выказывая особого умения в обращении с 
боевым топором. Противники обменялись определенным правилами количеством ударов,
 причем никто из них не пострадал, и после этого герцог бросил свой жезл, 
прекратив поединок. Больше на поле не появился никто из иностранных рыцарей, к 
большому разочарованию всех участников. Ожидали прибытия на турнир рыцаря 
Бернара де Борна, побочного сына де Фоа, но он по дороге заболел и не успел к 
назначенному сроку.
В пешем единоборстве между Жаком де Лалейном и англичанином по имени Томас 
Лалейн сражался в легком доспехе с открытым забралом, тогда как англичанин был 
облачен в тяжелый доспех и имел на голове конический шлем с опущенным забралом. 
Лалейн был вооружен боевым топором с длинной рукоятью, вверху и внизу которого 
имелись острия, с одной стороны – клюв, а с другой – клевец с тремя шипами. 
Оружием англичанина был боевой топор с клинком с одной стороны, клевцом на 
другой и остриями сверху и снизу, с круглой чашкой для защиты руки. После того 
как соперники обменялись несколькими ударами, Лалейн был ранен в кисть руки, но 
поединок тем не менее продолжался. Томас затем нанес своему сопернику несколько 
мощных ударов, но тот внезапно резко отступил, вследствие чего англичанин 
потерял равновесие и тяжело рухнул на землю. Этим и закончилось сражение.

Бернар де Борн, побочный сын де Фоа, оправившись от своей болезни, появился в 
Брюгге, по-прежнему готовый участвовать в «турнире пилигримов»; но, поскольку 
время, отведенное для этого состязания, уже истекло, правила турнира, 
разработанные для него, потеряли свою силу. Тем не менее поединок с де 
Хоборденом состоялся в Брюгге, для чего были разработаны новые правила: 
соперникам предстояло метнуть друг в друга копья, после чего сразиться на 
боевых топорах до тех пор, пока один из них не останется без оружия. В день, 
назначенный для поединка, де Фоа появился на поле в полном боевом облачении, на 
его накидке поверх доспеха был вышит родовой герб, но с дополнительным жезлом, 
говорившим о его побочном происхождении. Отдав дань уважения герцогу, который 
выступал в качестве судьи, он удалился в свой шатер. За ним на поле вступил де 
Хоборден, который проделал все то же самое; на его накидке был вышит герб сэра 
Ланселота. Через некоторое время соперники снова вышли на поле для сражения, 
вооруженные
becs de faucon.
Здесь обнаружилось, что оружие де Борна оснащено длинным и узким острием, 
рассчитанным на то, чтобы было проще проникнуть сквозь отверстия забрала. 
Увидев это, де Хоборден поднял свое забрало, сказав при этом, что он хочет 
облегчить задачу своему противнику. Соперники несли в правой руке копье, а на 
левой – щит и ею же держали боевой топор. Единоборство началось с того, что 
соперники метнули друг в друга копья. При этом де Хоборден не попал в своего 
соперника, а копье де Борна ударило в щит противника и, скользнув по нему, 
ранило его в руку. Метнув затем друг в друга щиты, соперники сошлись в ближнем 
бою и нанесли друг другу по нескольку мощных ударов, после чего герцог 
остановил поединок.

Таким же образом де ля Марш описывает конный и затем пеший поединок, 
состоявшийся между владетельным сеньором Филиппом де Тернаном, кавалером ордена 
Золотого руна, и Галиотом де Балтасином, дворянином и управляющим двором 
герцога Миланского в апреле 1446 года.
Барьеры из прочных досок внутри ограды были возведены на большой площади города