колесцовыми механизмами, но они не предназначались для солдатни из 
простолюдинов.
Правда, в кавалерии обнаружилась необходимость применения колесцовых механизмов 
в пистолетах и карабинах, из-за трудностей обращения с фитильными замками, 
возникавших у всадника. Германские рейтары первыми использовали эти замки в 
своих пистолетах, что стало переворотом в кавалерийской тактике, в то время как 
в Англии стандартным оружием всадников оставались шпаги. Тем не менее их 
начальники, которым довелось сражаться в войнах на континенте, а также те, кто 
мог себе это позволить, гордились обладанием оружия с колесцовыми замками. И 
все же, несмотря на весьма высокую оценку таких механизмов в охотничьем оружии, 
в Англии они уступили место более прочным, неприхотливым и стоившим дешевле 
кремневым замкам. Континент продолжал еще отдавать предпочтение более сложному 
оружию, но к концу XVII века колесцовые замки повсеместно вышли из употребления.


Еще один тип огнестрельного оружия, получивший значительную известность в 
Елизаветинскую эпоху, именовался «каливер». Он представлял собой облегченное 
фитильное ружье – по весу нечто среднее между аркебузом и мушкетом, – из 
которого стреляли без опоры на сошку. Эдмунд Йорк, офицер английского ополчения,
 так объяснял происхождение этого названия. Он писал, что в Пьемонте, где он 
служил в молодости, каждый пехотный полк вооружался аркебузами своего 
собственного, отличного от прочих калибра. Однако в 1569 году, перед сражением 
при Монконтуре, «князья церкви повелели изготовить 7000 аркебузов единого 
калибра, которых стали называть «harquebuze de calibre de monsieur le Prince»
[67]
, таким образом, сам термин произошел от французского слова «калибр».

Великим преимуществом этого оружия являлся стандартный размер пуль, которые 
можно было благодаря этому использовать в любом каливере. О его популярности 
можно судить по тому факту, что в 1578 году в арсеналах лондонского Тауэра 
имелось 7000 таких ружей. Это не слишком дорогое оружие: один каливер, стоивший 
в 1574 году 14 шиллингов, в 1581 году подешевел до 13 шиллингов и 4 пенсов.
Хотя первые каливеры кажутся оружием, отличающимся по типу от обыкновенного 
аркебуза, это название в конце концов стало обозначать любое легкое ружье, из 
которого можно было стрелять без опоры. К нему относились почти презрительно и 
почитали за оружие, пригодное, по утверждению Фальстафа во II части «Генриха 
IV», только для таких никчемных солдат, как Варт.
Каливеры не имели столь нарочито изогнутого приклада, как у аркебузов, а были 
со своим 42-дюймовым стволом почти прямыми. Сэр Роджер Уильяме в своем трактате 
1590 года «Краткое обсуждение вопросов военных» пишет, что из каливера можно 
стрелять в два раза быстрее, чем из мушкета, нанося при этом конечно же в два 
раза меньший урон. Он предполагает, что отдача этого оружия не причинит вреда, 
если оно снабжено прямым прикладом и стрельба ведется с упором в плечо. Если же 
приклад его изогнут, как принято у французов, и стреляют от груди, то «никто не 
сможет эту отдачу стерпеть».
Несмотря на значительные изменения, произошедшие на континенте в сфере легкого 
огнестрельного оружия, королева Елизавета издала множество указов, направленных 
на поощрение искусства стрельбы из лука в противовес пушкарскому делу. Возможно,
 это объяснялось требованиями экономии, но лук в то время вел уже заранее 
проигранный поединок, пока наконец в 1595 году отряды лондонского ополчения не 
получили приказ заменить свои луки на каливеры и мушкеты.
Каливер с зарядной сумкой стоил в 1620 году 14 шиллингов и 10 пенсов, однако в 
период Тридцатилетней войны это оружие устарело, в употребление повсеместно 
вошел мушкет, что объяснялось его более тяжелой пулей, способной пробивать 
доспехи. Препятствием его распространению не стала даже необходимость 
использовать для стрельбы специальную опору, так что каливер постепенно исчез с 
полей сражений.

Малая прочность пирита побудила оружейников и изобретателей искать ему замену 
из более прочного материала. Решением вопроса стало применение кремня, который 
можно было использовать даже в колесцовых механизмах. Сохранившиеся экземпляры 
не позволяют с точностью определить различие между первоначальными колесцовыми 
замками, механизмами, сразу использовавшими кремень, и колесцовыми механизмами, 
переделанными на кремень, однако вскоре выяснилось, что этот материал не только 
может стать основой более мощного механизма, но даже требует его применения. 
Колесцо с заводной пружиной оказалось излишним, к тому же при использовании с 
более твердым по сравнению с пиритом кремнем оно могло выйти из строя. Курок 
или зажим, который прежде удерживал пиритовую пластинку, сохранился, но стал 
приводиться в действие пружиной. Зубчатое колесцо было заменено стальной 
пластиной с зазубренной поверхностью. Новый механизм получил название 
«Schnapphahn» или «snaphaunce» – «снэпхенс»
[68]
. Происхождение этого немецкого и английского слова объясняют сходством 
держателя кремня с клюющим петухом. Делались предположения, что замок 
«снэпхенс» получил название от воров, грабителей и мародеров, промышлявших 
чужой домашней птицей. Эту братию действительно так называли, однако жулье, 
предпочитавшее надежность кремневого замка выдававшему их с головой огоньку 
фитиля, было так прозвано по наименованию своего оружия, а не наоборот. 
Утверждается, что ружья с ударными замками были выданы войскам, отправлявшимся 
в 1580 году в Ирландию.